Читать книгу - "Мичман с «Варяга» - Константин Георгиевич Калбанов"

Далее настала очередь носового кубрика, где обнаружились трое выживших, не сумевших оказать хоть какое-то сопротивление. Взрыв гранаты в замкнутом пространстве то ещё удовольствие. К слову, их не задел ни один осколок, но приложило настолько знатно, что сопротивляться они не могли.

Проверили патронный погреб и запасные торпеды на предмет героической неожиданности, но героев не нашлось, и никаких адских машин там не обнаружилось. Машинисты и кочегары, запертые на своих постах, также не оказали сопротивления, сдавшись в плен. Всего мы захватили двадцать четыре человека, в подавляющей своей массе машинисты и кочегары.

Во вскрытой боевой рубке обнаружили труп капитана первого ранга Асай, командира первого отряда истребителей. Если вспомнить о том, что я до этого потопил уже два корабля из его отряда, становится понятным и его желание посчитаться. Это объясняло и наличие радиостанции на миноносце на начальном этапе войны.

Впрочем, месть местью, но как показал допрос пленных, каперанг руководствовался вовсе не личными предпочтениями, а приказом адмирала Того. Тот решил во что бы то ни стало заполучить странный русский катер. Предположив, что мы отправимся в ближайший нейтральный порт, каковым являлся Чифу, японский командующий отправил по нашему следу гончих.

Узнали мы и о том, что командир «Акацуки» лейтенант Суецуги намеренно подставил борт своего миноносца под торпеду, дабы она не попала во флагмана японского флота. Сам он и трое матросов погибли, семеро получили ранения. В результате обстрела шрапнелью было убито двадцать три человека и ранено пятьдесят два.

Признаться, я полагал, что урон окажется побольше. Всё же шрапнель накрыла цель качественно, а миноносцы со шлюпками стояли достаточно компактно, и на них наблюдалась толчея. Хотя-я-я. Если так-то взять, то в сумме это получается триста тридцать шесть пуль. Так что результат отличный, чего уж там.

Вторым по значимости трофеем оказался свод кодов флажковой и световой сигнализации японского флота. Вместе с шифрами для радио теперь вся связь адмирала Того оказывалась в наших руках. И если это не большой шаг к победе, то я испанский лётчик. Хм. Вообще-то, был у меня такой жизненный опыт. Нет, не гражданская война в Испании. Просто я там окончил лётную школу. Так уж вышло.

Впрочем, сейчас не до воспоминаний о былом. Пора уносить отсюда ноги. И чем быстрее, тем лучше. Кто его знает, кого сюда ещё принесёт. Но даже не это самое главное. Нужно торопиться с возвращением в Артур, пока о наших художествах не прознали самураи и не перегородили нам путь в базу.

Иванова я направил в машинное отделение «Касуми», там нашему машинисту предстояло управляться с помощью комендора Будко. Доверять японцам я не собирался, и пленных мы определили в носовой кубрик. На катере при машине остался Дубовский, в кочегарке Родионов, у штурвала Снегирёв. «Ноль второй» будет двигаться параллельно с нами, и в случае чего я намеревался свалить на нём в закат. Остальных я загнал в кочегарку, сам встал к штурвалу…

М-да-а. Как оказалось, проще добраться до крепости, чем попасть в неё. Переход занял добрых десять часов, и когда Артур уже был в пределах видимости, наступили сумерки, а затем быстренько начала опускаться темнота. Я, конечно, просемафорил световым кодом, мол, мы свои, замёрзли, устали и хотим домой. Но нам не поверили. Даже саданули с парочки батарей. Причём Электрический утёс по нам также отработал. И ведь чуть не попали!

В итоге сработали прикомандированные к батареям сигнальщики, и обстрел прекратился, а к нам направились два миноносца. Как выяснилось, «Страшный» и «Смелый». Первому суждено вскоре погибнуть, овеяв себя славой. Но сейчас он едва отошёл от достроечной стенки и прошёл ходовые испытания.

Хм. А вот интересно, что со «Стерегущим». Ведь по известной мне хронологии событий, он должен был погибнуть вчера утром в неравном бою. Мы находились в Голубиной бухте, и что там творилось в море, я не в курсе. С другой стороны, мы доставили Макарову сведения о базе японского флота, и отправлять миноносцы в разведку нет смысла. Так что, может, он и целёхонек.

Ни с Юрасовским, ни с Шульцем я не знаком, а потому и разговор у нас не сложился. Кто? Откуда? Занятный оборот. Сами дойдёте или помочь людьми? Сами? Вот и славно. Тогда пошлёпали.

Обидно ли мне? Да ничуть не бывало. Ни ради славы или орденов я здесь дерусь, а потому что… Да, собственно, как тот Портос — «Я дерусь, потому что дерусь». А вот им и орденов хочется, и славы, и почёта. И вдруг появляется какой-то мичманец, которого и знать-то никто не знает, и унижает всю эскадру. Причём это не фигура речи.

Вот не понравилось мне отношение командиров миноносцев. И как бы они не были отражением мнения большинства господ офицеров. Впрочем, плевать. Главное, что Макаров мне благоволит. Во всяком случае, пока. А как там сложится дальше, будем посмотреть.

Глава 21

Приз

Понятия не имею, куда приткнуть мой приз, а потому встал неподалёку от «Новика», к которому мы прикомандированы. Впрочем, долго гадать, как поступить дальше, не придётся. Если бы эскадрой продолжал командовать Старк, то мне наверняка пришлось бы докладывать Моласу и вместе с ним отправляться на доклад к командующему. Но беспокойный адмирал, скорее всего, сам пожалует на борт призового миноносца. Вообще событие ни разу не рядовое.

Я не угадал. Первым оказался капитан второго ранга Эссен, на данный момент мой непосредственный начальник. Стоило нам бросить якорь, как от «Новика» отвалил ялик с командиром.

— Экипа-а-аж, смирна! Господин капитан второго ранга, катер «Варяг-02» из учебного выхода вернулся. За время выхода имел три боевых столкновения, потопил два миноносца и один захватил призом. Материальная часть в порядке, личный состав здоров, — вскинув руку к обрезу фуражки, чётко доложил я.

— Вольно, — приняв доклад, опустил руку Эссен. И уже по-простому: — Умеете вы удивить, Олег Николаевич. А теперь подробности в двух словах, чтобы к прибытию высокого начальства я, как ваш непосредственный начальник, был в курсе произошедшего.

— Проводили учения в Голубиной бухте, — начал рассказывать я, — наблюдали подрыв на минах «Хацусэ». Я решил воспользоваться сумятицей и атаковать «Микасу», проскользнувшего через минное заграждение. Пустил самодвижущиеся мины, командир миноносца «Акацуки» подставился под мину, спасая флагман.

— У нас полагают, что миноносец подорвался на мине, — заметил Эссен.

— Захваченные пленные недвусмысленно говорят о подвиге командира «Акацуки» лейтенанта Суецуги, прикрывшего своим кораблём «Микасу» и