Читать книгу - "На пути к цели - Алексей Птица"

Все выбранные кандидаты не имели никакого отношения ни к армии, ни собственно к самой жандармерии или другой подобной структуре, однако приказ получен прямой, и людей искали все, кто мог это сделать. Ещё раз затянувшись, ротмистр опять стал тщательно обдумывать каждую кандидатуру, в который раз прокручивая в голове все имеющиеся по ним данные.

На это ушло ещё минут десять и две сигареты. И когда догорела вторая, ротмистр оставил окурок в пепельнице, встал и пошёл переодеваться в гражданское платье, сменив его на мундир. Ему предстояло в одиночку передвигаться по неспокойным улицам Павлограда, и нужно оказаться готовым в любую минуту дать отпор.

Переодевшись в костюм ничем не примечательного мещанина, ротмистр Радочкин достал небольшой набор для нанесения грима и несколькими небольшими, но очень аккуратными набросками смог изменить до неузнаваемости собственное лицо. Осмотрев себя в зеркале, он счёл свой внешний вид удовлетворительным и, открыв другой сейф, достал из него небольшой короткоствольный револьвер.

Револьвер выглядел вышедшим из-под руки частного мастера и явно являлся штучным экземпляром. Каждому, кто кинул бы на него взгляд, становилось ясно, что над ним поработал профессиональный оружейник, обладающий особым даром, умеющий значительно улучшить тактико-технические характеристики любого огнестрельного оружия, да и не только его.

Револьвер обладал повышенной мощностью, а также значительной точностью и скорострельностью, только успевай менять полностью съёмные барабаны, коих пришлось взять с собой целых пять штук. Кроме револьвера ротмистр взял с собой две ручные гранаты, что уместились в небольшой кожаной сумке на ремне, как у почтальона. Гранаты размерами и формой больше всего походили на гусиное яйцо.

Ещё раз оглядев себя в зеркало, ротмистр удовлетворённо хмыкнул и, закрыв дверь кабинета, отправился через чёрный выход на улицу. Добираться придётся пешком, ни извозчиков, ни машины сейчас не достать. Улица встретила его ожидаемой пустотой и, покрутив головой в обе стороны, ротмистр натянул поглубже на голову обычную клетчатую кепку и бодро зашагал в сторону академии.

Глава 20

Женевьева

Женевьева задёрнула занавеску и вопросительно посмотрела на мать и сидящего рядом с ней охранника. Шофёра с ними не было, после событий в академии и её неожиданного появления в квартире в сопровождении баронов Дегтярёва и фон Биттенбиндера, охранник вернулся только поздно вечером, уже почти ночью, и один. Его едва пустили, долго пытая, кто он такой, через дверь, пока не убедились, что это действительно личный охранник Женевьевы.

Узнав, что молодая графиня жива и здорова, и находится дома, он с огромным облегчением выдохнул, чтобы затем два часа выслушивать от матери Женевьевы бесконечное число нотаций, угроз и просто возмущения тем, что его вовремя не оказалось на месте. В наказание ночевал он в парадном, у дворника, притворяясь его родственником, заодно охраняя вход в дом. Это устраивало всех, начиная с самого дворника, получившего дополнительную защиту от бандитов и анархистов.

А суть отсутствия охранника оказалась весьма банальна: решив, что до окончания занятий ему в академии делать нечего, по просьбе шофёра личного автомобиля графини он уехал с ним в гараж и помогал там с ремонтом, провозившись ровно до того времени, когда уже требовалось ехать обратно.

Выехав за ворота, они буквально через пару улиц подверглись нападению неизвестных, что обстреляли их машину из револьверов, и вынуждены были вернуться обратно, спасая и себя, и автомобиль. Шофёр остался в гараже и занялся ремонтом машины, получившей значительные повреждения, и идти дальше с охранником отказался.

Пришлось охраннику одному, на свой страх и риск, идти в академию, с трудом добравшись до которой он убедился, что Женевьевы там нет. Главное, он узнал, что среди мёртвых и раненых её точно не имелось, а заложников нападавшие захватить не сумели, и сбежали. Не найдя никого, кто мог бы ему вразумительно объяснить, где Женевьева может находиться, он решил вернуться на квартиру.

Добравшись окольными путями до дома, теперь он сидел в гостиной и покорно выслушивал очередные нотации графини, которая никак не могла успокоиться. Весь этот день прошёл в ожидании окончания восстания, которое и не собиралось прекращаться.

Несколько раз охранник выходил из дома, сопровождая горничную за покупками, что в условиях начавшейся революции оказалось весьма затруднительным, но всё же возможным. Так в ожидании и небольших осторожных вылазках прошёл весь следующий день, и ещё один.

Наступил четвёртый день, когда графиня только смогла спокойно и достаточно долго переговорить по телефону с супругом. Телефонная станция заработала, но на улицах по-прежнему слышались перестрелки, особенно плохо обстояли дела по ночам.

— Мама, мы едем домой? — обратилась Женевьева к матери, как только та закончила разговор.

— Да, дочь моя, отец очень переживает, в Великом Новгороде он сможет нас защитить и приставить большую охрану, а здесь, в частной квартире доходного дома он бессилен. Кроме нашего охранника Питирима нам больше не на кого положиться.

— Но у нас же есть ещё машина и шофёр?

— Её легко перехватить в любом месте в городе. Я не могу рисковать не твоей, не своей жизнью, дорогая, — ответила графиня дочери.

— А у меня же есть браунинг с собой!

— А что это изменит принципиально, дочь? Ты умеешь стрелять?

— Умею! — с вызовом ответила Женевьева, хотя до этого стреляла всего лишь один раз, в далёком детстве, её тогда брал отец с собой на охоту и дал пострелять из револьвера, обнимая маленькие ладошки сверху своими.

— Допустим. А ты стреляла в людей?

— Нет, — поджала губы девушка.

— Ты убивала кого-то?

— Нет.

— Тогда твой пистолет бесполезен, если ты им не сможешь воспользоваться, то он сродни ведру без ручки.

— Я могу попросить сопроводить нас барона Дегтярёва.

— Оу, заманчивое предложение, но для тебя, а не для нас всех. Уверена, он будет счастлив сопроводить тебя, к тому же, у него уже получилось так сделать один раз, и он уверен, что получится и второй, но здесь есть несколько НО!

— Какие же, маман? — явно злясь, спросила Женя.

— Первое — это то, что он один.

— У него есть друг.

— У друга тоже, наверное, есть те, кого нужно защищать, и вряд ли есть желание ехать в другой город, поэтому будем исходить из того, что он один. Второе — у него сильный и хороший дар, но из оружия имеется только карабин и револьвер, этого недостаточно, и мы автоматическим переходим к тому, что нам нужно больше людей