Читать книгу - "Повседневный гарем с опасными леди-монстрами - Вячеслав Танков"

зале. Ламия-официанточка. Хорошая, милая, ласковая девушка. Сначала мы жили с ней душа в душу, пока… Пока эта сволочь не стала подкидывать в мой дом Существ! Эта дрянь! Эта бессердечная сука!

— О ком вы говорите? — спрашиваю, чувствуя, как по спине ползет липкий пот ужаса. Слишком много в его словах совпадений с моим недавним прошлым.

— Кира! — словно выплюнул мужик. — Куратор из Центра! Она втиралась в мое доверие, заваливая Существами. Я тоже был тем еще оленем. Жалел бедных девушек, не замечая, как они завладевают моим временем, входят в мою жизнь, борются за мое внимание… Сначала меня это забавляло. Я даже чувствовал себя шейхом гарема, но потом… Потом я понял, как жестоко ошибался! В моем дому буквально не осталось места, где бы я мог уединиться! Они были везде, а стоило мне прийти с работы, как меня буквально начинали рвать на части! А по ночам…

Мужик вдруг замолчал, глядя в потолок.

— Давайте сделаем заказ, — вдруг произнес он ровным голосом. — Я просто умираю с голоду, думаю, вы тоже. А потом я продолжу.

Глава 22

Попаданец в мир Диснея

Киваю в знак согласия. Выбираем, зовем официанточку. Через секунду появляется девушка-Слайм в полузастегнутом дождевике, сквозь вырезы в котором прекрасно видно ее привлекательное полупрозрачное тело. Однако саму Слайму это нисколько не смущает, несмотря на ее разумное поведение. Должно быть, нормы морали в ее голове сильно отличаются от человеческих. Хотя бы уговорили носить дождевик — уже хорошо. Она не говорит ни слова, принимая заказ у хозяина, а потом подходит ко мне. Осмеливаюсь дотронуться до ее руки. Она прохладная, но приятная на ощупь, словно я дотронулся до желе, которое только что вытащили из холодильника. Поверхность ее «кожи» тонкая, но не рвется и не прогибается слишком сильно, а после того, как я поднимаю ладонь, возвращается к прежней форме, сохраняя память первоначального строения. Я даже вижу поверхность стола через ее пальчики. Никаких костей, мяса, жил и прочего. Только вода… или какая-то другая жидкость внутри этой разумной оболочки.

Реакция Слаймы… мягко говоря, неоднозначная. Вместо того, чтобы возмутиться, как это сделала бы обычная девушка, или хотя бы отодвинуться, она, наоборот, пододвигается чуть ближе, касаясь моей руки прохладным бедром… А потом и вовсе берет мою ладонь обеими прохладными ладошками, поднимая ее ко рту и обхватывая своими губками пальцы! Чувствую, как она аккуратно облизывает их и с ужасом смотрю на Кирилла, который, вероятно, не только ее начальник по работе, но и непосредственный Хозяин программы Обмена!

Однако реакция высохшего мужика удивляет и ужасает одновременно. Вместо того, чтобы прикрикнуть на Существо, меня отругать за приставание к своей подчиненной, он смотрит на нас обоих унылым, полным тоски, взглядом и вдруг выдает базу:

— Разум и психология Слаймов не поддается никакому объяснению. Даже я прожил с Сууней больше двух лет и то никак не могу ее понять до конца. Несмотря на то, что она разумнее нас обоих вместе взятых, прекрасно изучила нашу мораль и нормы этики, порой она ведет себя как ребенок или шлюха. Вероятно, она попросту не чувствует себя обязанной жить по нашим правилам, не ощущая за это никакой ответственности. На нее действительно нельзя повлиять физически — в случае угрозы она просто теряет форму и растекается. Попробуй сделай что-нибудь с лужей воды! А потом снова ведет себя так, словно ничего и не было! Впрочем, среди всех остальных Существ, я не зря считаю Сууню самой адекватной. Однако же она как кошка, которая гуляет сама по себе. Вот видите, сейчас она избрала вас своей целью. Должно быть, ее привлек ваш запах…

— Я вас понимаю, — решаю открыться Кириллу. — У меня похожая ситуация. И Киру я прекрасно знаю. Только у меня пока два Существа, но, похоже, у нее на меня громадные планы.

У Кирюхи отваливается челюсть. На его лице пробегает смесь ужаса пополам с восторгом. Слайм, не обращая ни на кого из нас внимания, продолжает посасывать мои пальцы. Запоздало вспоминаю, что именно этой рукой пробовал «мёд» дриады. Должно быть, сохранился остаточный запах. Все же мягко отбираю у нее свою собственную руку, показывая на меню. Девушка понятливо кивает, записывает и мой заказ, и исчезает за дверью…

— Парень! — вскрикивает Кирилл. — Рикардо! Гони ее! Гони из своего дома!

— О ком вы говорите? — недоумеваю я. — О существах?

— Нет-нет! — трясет головой тот. — Киру! Запрети ей приближаться к твоему дому! Эта змея… Эта хищница лишь притворяется ласковой и доброй! На самом деле, все, что ее привлекает — это деньги! Ради премиальных, она готова раздать Существ всем, кто только сможет их содержать, не думая о том, что с ними станет через месяц! Взгляни! Посмотри на меня, юнга! Когда-то я был совсем как ты: сильный, мускулистый, полный жизни и энергии! А вот, что со мной стало! Как думаешь, почему?

— Э-э-э, если честно, наверное, вы чем-то больны? — спрашиваю, с легким отвращением глядя на его тело. Кирилл встает, расстегивая рубашку. Боже! У него даже ребра видны! Дистрофия⁈

— Ха! Если бы! — надрывно отвечает тот. — Нет, все гораздо проще. О, а вот и еда!

Дверь открывается и внутрь проскальзывает сразу несколько Существ, несущих подносы: Слайм, Майя и менеджер, так похожая на официантку, что у меня не остается никаких сомнений в том, что она — ее мать. Улыбаясь нам: мне вежливо с долей легкого флирта, и нежно, любяще, боготворя — своему Хозяину, девушки быстро расставляют тарелки, приборы, напитки и выметаются за дверь. Кирилл кивает мне и жадно набрасывается на еду, словно неделю голодал. Впрочем, может быть и так. Следую его примеру, разве что более воспитанным образом. Как и ожидалось, готовка просто восхитительна. Она берет простым, домашним вкусом, а не разносолами, хотя мне удается уловить аромат довольно редких приправ. То же самое с напитками. В моем стакане морса плавают странные ягоды, похожие на малину, но их вкус терпкий, как ананас.

— Это ведь продукты с Той стороны? — осторожно подмечаю я. — Но как? Я думал их столь мало, что еду с ними можно увидеть лишь в самых дорогих ресторанах⁈

— Это все мама Майи, — хмыкает Курусов. — Был я в Орионе еще тогда, когда туда свободно пускали