Читать книгу - "Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов"

—Видите ли, Алексей Павлович,— продолжил я,— текст этой песни попал в мои руки совершенно случайно. В библиотеке отца нашлась тетрадка с историей о жизни и подвигах трёх гардемаринов из навигацкой школы времён Императрицы Елизаветы Петровны. Возможно, неизвестный мне автор планировал написать некую пьесу, ибо помимо краткого жизнеописания этих юношей, там были еще стихи, кои легко переложить на музыку. Именно это я и попытался сделать в силу своих способностей, а результат вам известен.

По всему было видно, что у контр-адмирала проявился отнюдь не праздный интерес к нашему творчеству, ибо тон становился всё более заинтересованным, а вопросы всё более конкретными.

—А сколько ещё может получиться песен?— продолжил выяснять начальник морского корпуса.

—Ровно восемь, Алексей Павлович,— лаконично ответил я. Но для исполнения некоторых из них одного рояля мало, потребуется небольшой оркестр: скрипки, труба и барабан из ослиной шкуры, а также чей-нибудь череп для лучшего антуража…

—Ну это не трудно организовать,— задумчиво произнёс Епанчин, но затем встряхнулся и счёл необходимым дать некоторые объяснения столь повышенного интереса.

—Понимаете, господа, мне по роду своей деятельности приходится периодически встречаться на приёмах с начальницей Смольного института Ольгой Александровной Томиловой. Так вот, эта достойная дама, наслышана об успехах гардемаринов морского корпуса в музыке, пении и поэзии,— на этом слове он значительно посмотрел на меня,— и предложила организовать небольшое театрализованное представление, в котором женские роли могли бы исполнить её воспитанницы.

Теперь всё стало на свои места. Среди смолянок было много девушек из старинных и славных фамилий, но, увы, далеко не все могли рассчитывать на достойное место при дворе после окончания института. Оставалась возможность замужества, но похвастаться большим приданным могли единицы. А с другой стороны, хотя в морском корпусе в основном учились выходцы из дворянских семей и жалование флотского офицера было выше, чем у их сухопутных собратьев, рассчитывать на принцесс или герцогинь так же не приходилось. Нечто подобное было и в двадцатом веке, когда на совместные вечера собирались курсанты военных училищ и студентки педагогических или медицинских институтов. Куда бы не попал советский лейтенант, найти вакансию для учительницы или врача было значительно проще, чем архитектору или выпускнице консерватории.

Просьба начальника, это разновидность приказа, а кроме того, опыт участия в капустниках и КВН у меня был. По реакции своих друзей я понял, что они согласны, осталось лишь соблюсти формальности и так сформулировать свой положительный ответ, что с одной стороны не рассердить его превосходительство, а с другой сформировать у него чувство некой обязанности за предстоящий титанический творческий труд. Через неделю мы принесли контр-адмиралу, обещанный сценарий небольшой пьесы или, если угодно, набора сцен, а еще по истечению трёх дней мы были вызваны к его превосходительству. В его кабинете присутствовала дама, на платье которой сверкал малый крест Ордена Святой Великомученицы Екатерины, второго по значимости в иерархии наград Российской Империи, а на плече шифр с вензелем моей маменьки. Перед ней лежала тетрадка с плодами наших трудов и судя по её доброй улыбке, они явно получили положительную оценку. Она внимательно смотрела на нас сильно прищуриваясь, как это обычно делают люди с плохим зрением.

—Так это и есть ваши пииты, Алексей Павлович,— поинтересовалась она у Епанчина и получив утвердительный ответ, продолжила.

—Весьма отрадно, что сии юноши имеют склонность не только к морским наукам, но и к искусству, а посему вам и придется сыграть этих трёх гардемаринов,— а затем окинув нас проницательным взглядом, добавила,— а может и не сыграть, а прожить их жизнь на сцене.

Пока она говорила в моей голове с бешенной скоростью шел поиск одновременно в двух базах данных: Сандро и академика. Судя по всему, это директриса Института Благородных девиц, коий в моём прошлом Временное правительство от щедрот своих передало Петроградскому Совету, сиречь большевикам. Очень надеюсь, в том будущем, которое мы ваяем с моим учеником сие событие не произойдёт. В мозгах раздался беззвучный щелчок и всплыла нужная информация: Ольга Александровна Томилова, в девичестве Энгельгардт. Теперь всё стало на свои места. Уже после коронации у моих родителей состоялся серьёзный разговор касаемо смолянок, причём мама поначалу отнеслась с нескрываемым подозрением к внезапно возникшему интересу папа к этому заведению. И это было понятно, ибо Ольга Фёдоровна хорошо помнила, где именно встретил её августейший деверь эту негодницу Долгорукову, которая, кстати, продолжает пакостить, скрываясь за границей. Но нужно отдать должное ученику, чувствуется моё воспитание, он молча положил перед ней заключение профессора Доброславина, которому поручили оценить условия жизни и быта девушек-смолянок с точки зрения норм гигиены. Если пропустить таблицы и формулы, достойные академической статьи и перейти к выводам, то каждая строчка не говорила, она просто вопила о том, что эти бедные девочки не живут, они — выживают. Прочитав сей документ, мама изволила его прокомментировать, причём с частичным использованием некоторых немецких идиом и в частности: «schweine, Saukerle, Diebe» (свиньи, скоты, воры).

—Ты сама знаешь, Олюшка,— продолжил папа, нежно поглаживая её руку,— что мы воспитывали наших детей в разумной строгости, дабы они не привыкали к роскоши. Но они никогда не голодали. А смолянкам приходиться иной раз вступать в рукопашную ради горбушки хлеба или грызть мел, жевать бумагу дабы ослабить муки голода. Конечно, это не касается отдельных особ, подобных этой Долгорукой,— при этом на его лице появилось выражение отвращения,— которая поедала специально присланные кушанья в кабинете директрисы. Я понимаю, что можно и нужно лишать лакомств за излишние проказы, но что творится за стенами сего института, это просто…

Далее последовало несколько соленых словечек. Немного успокоившись, он продолжил:

—А что творится с обучением и досугом… Где балы и театральные постановки с приглашением кадетов? Это просто дикая смесь из тюрьмы и монастыря. Мне кажется, дорогая, что моя прабабушка Екатерина, случись сие непотребство в её правление, быстро бы отправила виновников в Сибирь или напрямую к палачу. Я не обвиняю в этом нынешнюю директрису, но скорее всего кто-то изрядно набивает свои карманы за её спиной, а заодно калечит бедных девочек. Я прошу тебя, Олюшка, наведи там порядок, ибо даже в солдатской казарме больше воли, чем в Смольном. А дабы помочь очистить сии авгиевы конюшни, я выделю под твоё начало несколько офицеров с весьма широкими полномочиями.

Решительности и требовательности моей мама было не занимать и через полгода в Смольном институте появилась масса вакансий в основном на административные и хозяйственные должности… Все эти воспоминания промелькнули подобно молнии, и я вернулся к реальности, когда контр-адмирал Епанчин предложил нам присесть и разговор продолжился.

—И так, господа гардемарины, сегодня нас удостоила своим посещением её превосходительство и кавалерственная дама Ольга Александровна Томилова, коя возглавляет Институт благородных девиц. Я прошу вас с вниманием отнестись к её пожеланиям тем паче, что я их вполне одобряю и поддерживаю.