Читать книгу - "Вихрь - Роберт Чарльз Уилсон"

— Немедленно взлетаем! — взмолилась я.

На управление аппаратом нельзя было повлиять извне — на это была вся надежда; но другой аппарат, погнавшись за нами, вполне мог нас перехватить или сбить.

Наш аппарат оставался неподвижен.

— Мне трудно удержать перед глазами все меню, — пожаловался Турк, и я поняла, что он говорит о воображаемом дисплее. С него градом катился пот.

— Вспомни учебные интерфейсы. Нам всего-то и нужно, что взлететь!

Ближайший к нам лифт уже доставил на площадку целый взвод солдат.

— Либо сейчас, либо никогда! — крикнула я. Турк беспомощно посмотрел на меня.

— Не хочу здесь умереть, — сказала я.

Он кивнул, крепко зажмурился, судорожно глотнул. Площадка резко ушла вниз и в считанные секунды исчезла из вида.

2

Наш аппарат вырвался за электростатический барьер, в атмосферу пасмурного дня.

Вокс тут же превратился в темную заплату на поверхности моря Росса далеко внизу. Окружавшие его острова фермеров походили на тонущие рифы. Мы неслись вверх с головокружительной скоростью, и скоро море исчезло за пеленой: мы проскочили за сплошной облачный слой.

Турк корректировал направление полета по бортовым системам и не позволял им реагировать на сигналы, поступавшие с Вокса. Тем самым он изолировал свой «узел» от «Корифея». Я видела, как он вздрогнул, избавившись от этого наваждения, как покачал головой. Борт получил его приказ подать сигнал в случае преследования (но преследования не было — наверное, за это мы должны были благодарить Айзека). Турк откинулся на спинку кресла и походил на выжатый лимон, благо его участие в управлении полетом уже свелось к минимуму. Облака под нами выглядели грозно, как гряда диких горных вершин.

Турк повернулся ко мне и устало прищурился. Я поняла, что он чувствует, потому что сама уже прошла через это, когда была Трэей и отключилась Сеть — когда мир разом утратил все свои краски и смысл.

— Обещай мне одну вещь, — попросил он.

— Что?

— Эта штука, которую они присобачили к моему хребту… Когда мы доберемся до места назначения, обещай ее выдрать.

И я торжественно дала ему слово сделать это.

* * *

«Когда мы доберемся до места назначения…» У нас еще не было возможности толком это обсудить.

В Вокс-Коре я подолгу изучала материалы вокских архивов (пользуясь ручными пультами управления — удручающе медленный процесс!) и читала исторические статьи, приготовленные для Турка. Вокс столетиями страдал от зависти кортикальных демократий — так меня, во всяком случае, учили. Но без опекуна-«Корифея» я стала воспринимать эти знакомые рассказы с сомнением и беспокойством. Вокс основали активисты радикальной веры, отвергнутые бионормативным большинством Срединных Миров за их эксперименты с запрещенной биотехнологией гипотетиков. В отместку они решили создать собственное закрытое государство — лимбическую демократию с особой метафизикой.

Сначала Вокс казался, наверное, всего лишь более эксцентрическим вариантом среди множества искусственных островных общин, росших, как грибы, в океанах Эстер — покрытого водой Срединного Мира. Основатели отказались от экспериментов с биотехнологией гипотетиков и вместо этого уверовали в неизбежный союз между гипотетиками и людьми, отчего стали объявлять святыми всех, к кому прикасались гипотетики, начиная с Джейсона Лоутона на заре эры Спина, а также бесчисленных поборников культа долголетия, древних марсианских «Четвертых» и всех бедолаг, захваченных Арками Времени.

Бионормативное большинство представало в истории Вокса воплощением зла. Вскоре после трагедий с Хьюмом и Луа на Эстер были запрещены нейролимбические сообщества, и Воксу пришлось поднять якорь и отправиться в растянувшееся на века паломничество на старушку Землю. Теперь на большинстве планет Кольца, особенно на Эстер и на Пристани Туч, процветали кортикальные демократии. «Добраться до места назначения» значило оказаться в конце концов в одном их этих процветающих в условиях мира Срединных Миров.

Мы мчались на север, а я размышляла. Турк наскоро перекусил, глядя то на голую луну вверху, то на ядовитые облака внизу. У него не выходили из головы старые печали.

— Ну и изгадили же мы эту планету!

— Смотря кто это «мы».

— Люди. Особенно мое поколение.

То, что представало нашему взору, служило красноречивым подтверждением поражения человечества. Облака можно было бы назвать даже красивыми, если бы в лунном свете они не отдавали ядовитой зеленью.

— Возможно, — согласилась я. — Но это еще не конец. Каким было население Земли, когда ты ее покинул? Шесть-семь миллиардов?

— Вроде того.

— А теперь мы живем не на Земле, а по всему Кольцу. Знаешь, сколько всего людей набирается сейчас в Кольце Миров? Около пятидесяти миллиардов! И никакого отравления среды, как это происходило когда-то на Земле. Эти пятьдесят миллиардов научились разумно сосуществовать с собственной средой обитания. Пятьдесят миллиардов вполне счастливых людей! Мы не вид-неудачник, мы успешный вид!

— Отчего же тогда сбежал оттуда Вокс? Получается, от успеха?

— Бегство Вокса — это не расставание со Срединными Мирами, а стремление навстречу гипотетикам.

— Ядерный удар по Вокс-Кору нанесли не гипотетики.

— Срединные Миры — не рай. Люди остаются людьми — алчными, близорукими. Но они по крайней мере научились выбирать из имеющихся вариантов решений наилучшие.

— Например, запускать себе в голову провода?

Он потрогал — не исключено, что инстинктивно — бугор у себя на затылке.

Я понимала, что его протест направлен не на концепцию кортикальной демократии.

— Что-то произошло, Турк? — спросила я. — Между моим уходом и твоим появлением на взлетной площадке.

— Ничего особенного.

Я и без Сети могла отличить ложь от правды.

— Не хочешь рассказать?

— Не сейчас, — ответил он. — Может, потом, когда мы прилетим.

* * *

До Индийского океана оставалось еще пару часов лету, когда вдруг сработала сирена тревоги.

Я к этому времени задремала. Турк вызвался нести вахту в носовой кабине, не доверяя автопилоту, а я слишком вымоталась, чтобы составить ему компанию. Я улеглась на койку и закрыла глаза — а когда очнулась, то поняла, что меня разбудила сирена.

Я бросилась к Турку. Он уже подключился к бортовому интерфейсу, и по его встревоженному выражению я поняла, что у него проблемы с управлением. Перед нами по-прежнему находился виртуальный иллюминатор, в темном небе мерцал верхний край Арки, где-то вдали назревала заря, до которой оставалось еще два часа.

Я положила руку ему на плечо. Он поднял голову.