Читать книгу - "Красный рассвет - Сергей Извольский"

Вообще, эта опция - запись в замедленном режиме, по-моему прекрасно подходит только для того, чтобы снимать как легонько хлопаешь по ягодице своей загорающей подруге, а потом наслаждаешься этим зрелищем в замедленном воспроизведении. Такие видео в памяти телефона у меня были, только вот показывать доктору технических наук я их сейчас конечно же не стал.

Но галерею все же открыл, нашел видео где я взлетаю с трамплина на сноуборде, в меню выделил из видео несколько покадровых картинок, показывая фотографический результат - вплоть до летящего на объектив снега. Потом отрыл несколько приложений, показал пару мобильных игр, акцентируя внимание на меню, на исполнение продуктов, а не на процессе игры.

Андрей Геннадиевич по-прежнему внимательно и цепко наблюдал за моими действиями, не задавая вопросов. Он начинал мне определенно нравится - явно ждет, когда я начну объяснять сам, на лишние слова не разменивается.

Родионов, Семенович и «Поскребышев» (надо наконец его фамилию спросить, стыдно даже становится что не знаю) также наблюдали за происходящим с явным интересом. Но поглощенный ознакомлением с возможностями китайского смартфона Андрей Геннадиевич даже не замечая несколько раз оттеснил их то по отдельности, то всех сразу. Поэтому остальная троица, сейчас уже примерно понимая что может смартфон, рассматривали выложенные мною на стол деньги и документы.

Я же отложил свой телефон в сторону и все также молча вскрыл коробку с айфоном. Вскрывал медленно, показывая, что избавляюсь от заводской упаковки. Продемонстрировал содержимое. И в процессе сам немного удивился.

Айфон был «трофейным», в прошлом мире он мне не принадлежал, по случаю незапечатанным достался. Яблочной продукцией я раньше не пользовался и изучая (вместе с Андреем Геннадиевичем) содержимое упаковки удивлялся. Только профессор удивлялся в общем, а я удивлялся тому, что зарядки нет - это как так, интересно? Скрепка, документы, кабель. И все.

Телефон я включил, начал настройку. И почти сразу закончил - без доступа к интернету айфон не активировать. Полагаю, впрочем, что в этом мире и с доступом к интернету я его не активирую. Но, как мне кажется, показал я уже достаточно - выключенный айфон отправился обратно в коробку.

Все, пора начинать.

- Андрей Геннадиевич, мне от вас нужен ответ на вопрос: возможно ли силами советской или иной высокотехнологической промышленности производство подобных девайсов.

- Девайсов?

- Технических устройств.

- Теоретически - да. Ничего принципиально нового и невозможного я здесь не вижу. Но вот форма исполнения…. Теоретически без сомнений возможно, но практически… разрешите, молодой человек? - протянул он руку к моему китайскому смартфону.

- Да-да, конечно.

Покрутив телефон в руках, разблокировав пару раз экран и посмотрев меню, Андрей Геннадиевич поднял взгляд на Родионова:

- Дим, если практически - это иная реальность. Я даже не знаю откуда и как это могло сюда попасть, и кто вообще такое мог сделать.

Надо же, насколько точно технический специалист выразил то, что я ожидал от него услышать. Стопроцентное попадание, лучше просто не бывает.

- Большое вам благодарю за экспертное мнение, - склонил я голову в уважительном полупоклоне перед доктором технических наук, и повернулся к Родионову. - Вот теперь я готов рассказывать то, о чем просил меня выслушать.

Родионов, который сейчас держал в руках мои водительские права, положил их на стол и кивнул. После этого посмотрел на профессора.

- Андрей, мы побеседуем и после я тебе…

- Не-не-не, дружище, - сделал отрицательный жест профессор. - Ты думаешь показал мне конфету, и все? Я тоже послушаю.

- Но…

- Дим, Серафима Антоновна, ее рыба в кляре и суп с клецками сегодня обойдутся как-нибудь без меня, я ведь уже написал что задержусь. Рассказывайте, молодой человек, мы все во внимание. Я во внимании, Дмитрий Михайлович с Александром Николаевичем во внимании, и как я вижу даже Юра нас внимательно слушает, а не как обычно о своих бабах думает. Рассказывайте-рассказывайте.

Хм, похоже тут собралась довольно спаянная компания знакомых, которых связывают не только рабочие отношения - подумал я, когда Семенович негромко хмыкнул.

Ладно. Начнем.

- После того, как вы услышали вердикт уважаемого Андрея Геннадиевича, думаю информация о множественности миров для вас большим сюрпризом не станет.

Сказал и замолчал, выдерживая паузу. Остальные не комментировали, ждали продолжения.

Ладно. Ладно. Продолжаем.

- Меня зовут Максим Царев, и я родился в две тысяча первом году в городе на Неве, в городе Санкт-Петербурге Российской Федерации. Переименован из Ленинграда Санкт-Петербург был в девяносто первом году, после случившегося в августе того же года развала Советского Союза, который в моей реальности полностью прекратил существование. Точка бифуркации, когда наши реальности разошлись, случилась в сороковых годах. В моем мире не было Третьей мировой, и история двадцатого века там прошла совершенно по-другому.

Снова замолчал. Меня по-прежнему ни о чем не спрашивали, все трое смотрели крайне внимательно. Понятно, что не верят пока, но после увиденных артефактов явного отторжения озвученной информации нет.

- Теперь перехожу к тому, о чем я просил меня выслушать. Попробую кратко и для начала общей картиной. В этот мир я попал в августе месяце прошлого года, в окрестностях города Ленинграда, тогда как раз в честь годовщины прорыва блокады дорожные знаки меняли. Свой мир я покинул в мае месяце двадцать первого года. Несколько месяцев я прожил в месте, которое называется Осколки, или Отстойник. Конец двадцать первого года и первая половина двадцать второго у меня просто потерялась. В ходе перемещения между мирами - это естественная аномалия, такое иногда бывает.

Так, что-то я уже кашу какую-то несу, не могу сообразить с чего начать и куда двигаться. Мне определенно нужна точка опоры.

- Ручку и бумагу можно?

Родионов, который слушая меня делал пометки в блокноте, молча достал из принтера лист бумаги. С ручкой возникла проблема - у Родионова своя, у секретаря своя. В органайзере на столе ручек не было, Андрей Геннадиевич повернулся было к оставленному на кресле в углу портфелю, но я с комментарием: «И так сойдет», взял со стола голубой маркер-текстовыделитель.

Потом посмотрел на чистый лист, задумался.

- Если брать вопрос множественности миров, то есть теория Колеса, которая подразумевает что обитаемых миров тысячи тысяч.

Я нарисовал сначала один круг, потом нарисовал практически наложенный на него второй, третий, четвертый, пятый… Замолчав, я продолжал рисовать круги, накладывающиеся друг на друга. Много кругов, собирая их в общую большую окружность, в колесо. Аккуратно не нарисовал, большую часть колеса отобразил грубой круговой штриховкой.

-