Читать книгу - "Сын на отца - Герман Иванович Романов"

вышли — лицо Огнева прямо засияло, когда он получил «прибавку» в чине. Алексей хмыкнул — не дело, когда подчиненный старше по званию оказался, обидно. Особенно, когда ты был капитаном, а он только сержантом.

— Как-то непривычно в чины производить, когда ты сам лишь рядовым был. А тут фельдмаршал сама почтительность, и генералы в струнку тянутся, — Алексей усмехнулся, пройдясь по кабинету. Царское одеяние серьезно давило на плечи, он к нему как-то попривык — во дворце носил только его, разоблачаясь только на ночь.

— Эх, покурить бы…

Алексей мотнул головой, отгоняя желание — как бросил курить, чтобы дурного примера не подавать подданным, так тянуло подымить с неимоверной силой. Снова уселся за стол, пододвинул к себе бумаги — работа изгоняла все излишние мысли, требовала предельной концентрации внимания.

Взял лист отчетности по швальням — работали они медленно, две сотни комплектов обмундирования едва выходило, а ведь на них четыре мануфактуры работали. Но три полка удалось полностью обмундировать, еще пять частично, и то за счет имевшихся старых стрелецких кафтанов, что донашивали в гарнизонных полках.

Куда без них, если в Полтавской баталии стрелецкие полки Неклюдова и Нечаева в поле сражались, ведь за раз всю регулярную армию не переоденешь. А так по росписи в каждом городе, от Твери до Казани, Архангельска и Астрахани, в таких «мятежных» кафтанах служат, да и народ их донашивает, у многих дома есть. А «буденовки» приспособились шить в больших количествах — уже всем хватает, запасы изрядные имеются. Самый популярный головной убор, причем гораздо лучше треуголок с плюмажем и разнообразных шляп, хотя вид у них не столь авантажный.

— Никите кавалерственный крест пожаловать нужно, причем с мечами — заслужил честно. А этим две обойдутся — один как елка лентами увит, а другому баронства с полковничьим чином за глаза. Нет, что не говори, но везло им как утопленникам, да и Миних выручил из передряги. Интересно, тот ли самый Миних, про которого Пикуль писал, или не тот. Если искомый товарищ, то на службу брать надобно — такие профессионалы пригодятся. Самое главное — это кадры, их и надо привлекать…

Глава 13

— Не пушка, а дивное чудо-юдо, скрестили коня и трепетную лань. Вернее, бычка и двух поросяток добрых!

Алексей обошел вокруг небольшую пушку с длинным стволом, не поленился засунуть пальцы в ствол — выходило где-то 7–8 сантиметров — «трехдюймовка» — как мысленно он ее окрестил. Внизу ствола, но как бы по сторонам от него, ближе к колесам, располагались два коротких ствола, калибром с дециметр примерно, или в четыре дюйма, если брать по английскому счету (о метрической системе здесь сном-духом не ведали, как он точно уяснил).

— Ни разу не артиллерист я, но зачем? Заряжать тягомотно, стрелять разом рискованно, конструкция развалится! Да и зачем?! У стволов длина разная — на одну дистанцию палить из них невозможно, если только не в упор картечью. Но тогда проще картечницу соорудить из трех коротких мортирок, а не городить престранное сооружение!

Недолго думая, Алексей запустил руку в дуло «коротышки», ощупал пальцами зарядную камору — к его удивлению она оказалась конической. И ощутил своеобразное «дежавю» — вроде, как что-то слышал, или читал, но вот точно о чем, не мог припомнить. Но то, что было связано именно с пушками, был полностью уверен.

— Как хорошо за городом, и без этой навозной вони, — молодой царь с упоением вдыхал чистый воздух, ступая на молодую зеленую травку. Середина апреля выдалась удивительно теплой — снег полностью сошел, землю прогрело, даже дороги просохли. Так что в каретах, с большим количеством повозок, он со своим чрезвычайно возросшим двором и вдвое увеличившимся семейством добрался до Коломенского дворца, бывшей царской резиденции времен Алексея Михайловича.

Огромный комплекс, который в будущем времени именовался парковым. Дворец из почти трех сотен комнат, множество строений — караульни, конюшни, сокольничий двор, всякие поварни и строения хозяйственного характера. Церковь, само собой, часовни, разбитые сады, дубовые рощи — все, что нужно для жизни и отдыха на природе.

Война сделала паузу на время бездорожья и ледохода — «папенька» злодействовал в Твери, разорив окончательно округу и дождавшись подкреплений. К нему подошли полки князя Аникиты Репнина из Лифляндии, гвардию привел из Петербурга князь Михайло Голицын, и что плохо — с пороховыми припасами, которые не удалось уничтожить, хотя Шереметев отправил на диверсию драгун. И теперь можно было ожидать решительного наступления на Москву — у царя Петра не оставалось иного варианта действий. Ибо кормить армию невозможно — а хлеб можно было получить только в столице, благо здесь были магазины, да и амбары заполнены. По рекам Волге и Оке летом шла доставка зерна и припасов. Их везли на судах из Нижегородской и Казанской губерний. Да и весь хлеборобный юг присягнул молодому царю весьма охотно. А главное, что внушало надежду на победу — работали Тульские оружейные заводы, обеспечивая «новое» стрелецкое войско пушками и фузеями, шпагами, палашами и пистолями.

Армия фельдмаршала Шереметева отошла от Волока Ламского чуть восточнее, став лагерем южнее Клина и наглухо перекрывая дорогу от Твери. Борис Петрович везде выставил сильные сторожевые заставы, возведя редуты или поставив срубы, насытив укрепления пехотой из гарнизонных батальонов с артиллерией. И держал полевую армию в кулаке — девять пехотных и пять драгунских полков. Да в самой Москве, кроме трех батальонов, формировались два полка инфантерии — Измайловский и Коломенский, по «новым штатам» стрелецких полков, в два полевых и один гарнизонный батальоны. Последний предназначался для подготовки рекрутов и несения караульной службы. Кроме того, в полках имелось по две отдельных роты — гренадерская и «охотничья», названная так на русский манер. То есть егерская — последние должны были появиться в виде команд в Семилетнюю войну, как он помнил, а в войне с Наполеоном воевали батальоны и полки егерей, сведенные в бригады. Плюс всяческие обозные с денщиками, да пара этих самых трехфунтовых пушек в виде полковой артиллерии.

На эти же штаты переводились и все остальные стрелецкие полки, пополняя свои составы до полного штата за счет гарнизонных войск. Так что все части из армии Шереметьева стали полнокровными, в отличие от петровских полков, где насчитывалось едва по тысячи человек, судя по донесениям из проведенных разведок. Да и доброхотов хватало, что прибывали из мест, что остались под контролем Петра.

А вот с кавалерией была нехватка — пяти драгунских полков не хватало. Зато каждый был доведен до полного штата, правда, один