Читать книгу - "Восхождение язычника 2 - Дмитрий Шимохин"

— Нет, с внуком, — развел руками дед.

— Не знаешь, никто на улице не заболел?

— Только об Агафье слышал, напротив живет, но она еще вчера сама в больницу ушла, а так больше вроде и никто.

— Понятно, — и я, отодвинув деда, направился в дом. Обстановка как и в предыдущем. Хоть деньги начинай терять.

В одной из комнат по грязному полу ползал малыш лет двух, который с любопытством на меня уставился.

А старик стоял позади меня и сверлил взглядом. Не удержавшись, я потрепал мальчишку по голове и незаметно выпустил свою силу жизни в него.

— Все в порядке, — я обернулся к старику.

— А как иначе-то, — пробормотал он.

И спустя пару мгновений мы идем к следующему дому. Громкий стук, но никто не открывает. И так пару домов подряд.

Подходя к очередному дому, я почувствовал еле уловимое ощущение гнили и грязи.

Стук в ворота, но из дома никто не выходит, я подпрыгнул и перевалился через забор.

— Эй, ты что творишь, — раздалось с той стороны забора. Но я не обращаю внимания. Мой взгляд прикипел к открытой двери, от которой веет не самыми лучшими для меня ощущениями.

Пара шагов вперед, и я захожу в дом. Возле одной из стен стоит кушетка, на которой лежит уже немолодая женщина. Она в забытье, а все руки усыпаны черными точками.

Значит, я действительно могу чувствовать и ощущать это. Вернувшись назад, я открыл калитку, и на меня уставились четыре пары возмущенных глаз.

— В доме больная, надо забирать, она без сознания, — и я вновь направился в дом.

— Господь обязательно поможет этой бедной женщине, — произнес монах глядя на больную и перекрестил ее.

Расстелил на полу кусок прямоугольной ткани с отверстиями по углам, этакие носилки. Вполне удобные и практичные, места занимают мало, нести удобно.

Я вместе с одним из монахов переложил женщину на носилки.

— Вы относите ее в больницу, — я посмотрел на монахов, — после возвращайтесь, а мы двинем дальше.

— Хорошо, Господь нам обязательно поможет, — произнесли они и постарались взять аккуратно носилки. И неспешным шагом направились в больницу.

Я же обратился к мальчишкам:

— Что стоите, выходите, мне еще калитку закрывать.

Дождавшись, когда парни выйдут, я закрыл калитку на защелку и перелез через забор.

На меня смотрели с неким интересом и любопытством.

— Как ты узнал, что там кто-то есть, да еще и больная? — пересиливая себя, спросил Варон.

— Ага, — поддакнул ему Тервин.

— Я же лекарь, а хороший лекарь должен чувствовать такие вещи, в том числе, когда нужна его помощь. Без этого никак, — с усмешкой произнес я.

А парни, судя по лицам, загрузились изрядно.

И обход продолжился, в итоге к вечеру мы смогли отправить в больницу около семнадцати человек, кто-то ушел своим ходом, а кого-то пришлось нести. Да и чуйка на эту гадость мне пригодилась.

Так что вечером я был измотан в моральном плане. А общее количество больных было за сотню и стало сто семнадцать, ведь не только мы делали обход. Но и сами зараженные приходили за помощью.

Вроде сто семнадцать человек в масштабах города — это немного, но страх прихода новой эпидемии все кардинально менял.

Следующий день прошел точно так же в обходе и поиске больных. Вот только атмосфера в городе менялась. Люди начали шушукаться по углам.

И к вечеру количество больных перевалило за полторы сотни.

Так еще вечером за ужином Евсей сообщил, что настоятель был у префекта. Возле больницы теперь стоит десяток стражников наготове, да и по вечерам стража города не расходится по домам, а ночует в казарме. И что направлено письмо в крепость к Андросу, с просьбой привести людей под стены города. Префект опасается, что могут случиться беспорядки и погромы.

М-да уж, не самые лучшие новости.

А от обходов нас освободили, так как больных стало гораздо больше. А на обходы и поиск больных была направлена стража.

Находиться в окружении больных, которым я не мог ничем помочь, и делать участливый вид у меня не получалось, да еще и постоянное ощущение гнили и грязи давило.

Так что просто ушел развеяться и погулять.

На одном из перекрестков вновь пришло ощущение гнили и грязи, видимо, от этого не сбежишь. И веяло с одной из центральных улиц, что само по себе было удивительно, ведь все зараженные были бедняками. И чем дольше я шел по улице, тем больше нарастало это ощущение. Пока оно не привело меня к одному из богато украшенных домов. Вот только чувство было, что я нахожусь в больнице и вокруг меня сотня зараженных. А не один-единственный человек.

Из соседнего дома вынырнул юноша с плетеной корзиной в руках. И когда он проходил мимо меня, я его окликнул:

— Не подскажешь, чей это дом?

— А тебе это зачем? — с подозрением он на меня посмотрел.

— Дом понравился, красивый. Вот и хочу узнать, что за уважаемый человек здесь живет.

— Ты здесь прав, дом красивый. Один красный мрамор, что украшает дом, чего стоит. А живет здесь купец Диодор, очень уважаемый. Да и для города делает немало.

— И что же он делает для города? — подпустил я в голос побольше любопытства.

— Да то, что за собственные деньги помогает беднякам, хлеб выпекает и им раздает.

— Спасибо большое, буду знать, — ответил я парню и вновь уставился на дом, окунаясь с головой в ощущение гнили и грязи, которым веяло от дома.

А в голове начала складываться картинка.

Глава 22

Я немного отошел с дороги, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и продолжил рассматривать дом, рассуждая про себя. Значит, этот Диодор виновен в происходящем и заражает людей. Вот только зачем? Какой его в этом интерес, или он просто псих и кровавый маньяк? И, думается мне, если расспросить больных, то выяснится, что зараженные вкушали хлеб, выпеченный купцом. Так что способ, каким распространялась зараза, понятен. А я еще голову ломал.

Но сама зараза, эти чертовы пятна — это все же что-то непонятное. Возможно, Диодор знает и о способе вылечить людей, надо только хорошенько расспросить.

А самое главное, он представляет огромную опасность, стоит отравить колодцы в городе, и все, конец.

Так и что делать? Идти одному разбираться с проблемой? Это дурость. Он там явно не один, раз уважаемый купец, значит, наверняка есть и охрана. Нет, я, конечно, силен, но не бессмертен. А случится что со мной, об этом никто не узнает.

Сообщить Евсею, так