Читать книгу - "Однажды в октябре - Александр Харников"

Журналистка Андреева Ирина Владимировна.

Ой! У меня от всего происходящего просто дух захватывает! Я только что своими глазами видела живого Ленина, — Здравствуйте Владимир Ильич. Я разговаривала с самим Дзержинским, сегодня мы даже обедали вместе. Могла ли я мечтать, что за мной будет ухаживать такой человек, как Сталин? Причем серьезно ухаживает, без дураков. По его глазам видно, что пылкой Наденьке ничего не светит. С досады она было сунулась к нашему морпеху, сержанту Игорьку Кукушкину, но и там получила кукиш с ружейным маслом.

И самое главное, я своими собственными руками, вместе с Александром Васильевичем, Лениным, Дзержинским и Сталиным, совершаю Великую Октябрьскую революцию! О-бал-деть!

Правда Александр Васильевич Тамбовцев говорит, что такого шума, как в тот раз, не будет. Никакой пальбы с «Авроры» и Петропавловки холостыми, никакого штурма винных подвалов Зимнего дворца революционными матросами и местной гопоты не произойдет.

Но, сказать честно, все происходящее мне нравится. О подобном любой из моих коллег-журналистов мог только мечтать. И я уверена, что почти каждый из них, не задумываясь, отдал бы душу дьяволу и полжизни в придачу, лишь бы иметь возможность быть свидетелем того, что довелось увидеть мне!

Я не присутствовала во время переговоров наших главных вождей, которые, как я поняла, занимались тем, что делили портфели в будущем правительстве. Но, как мне показалось, тот самый интимный вопрос «о власти» был решен полюбовно, и товарищ Сталин весьма довольный вышел из комнаты, где происходили переговоры, чтобы выкурить папироску в нашей «резервации для бытовых наркоманов». Там я его и отловила.

Тут знаете ли, в связи с возможным пылким романом между нами полным самой настоящей мексиканской страсти, встал еще один вопрос. Как мне называть моего бой-френда в частной, так сказать обстановке? Товарищ Сталин — слишком чур официально, представите, обнимаемся, и я ему нежно шепчу на ухо — «Товарищ Сталин, обнимите меня покрепче». Смеху да и только… Или называть его Кобой. Но так его зовут старые товарищи, которые знали его еще в начале века, а я для этой компании чужая, неудобно как-то. И тут я вспомнила про одного сладкоголосого, как патока грузинского певца, и заодно тезку советского Вождя. Пойдет! Приняв, наконец, решение, я храбро вошла на кухню.

— Сосо, — сказала я, проведя кончиками пальцев по небритой, заросшей черной колючей щетиной щеке, — миленький, голубчик, скажите, вы ведь сейчас в Смольный едете? Умильно заглядывая ему в глаза, я жалобно взмолилась, — Возьмите меня с собой!.. Я буду хорошей девочкой, послушной и вежливой. Я обещаю вам, что буду себя хорошо вести, слушаться вас, и ни в какие истории не влезать.

В этот момент глаза у Сосо сделались совершенно шальными. Он накрыл мои пальцы своей ладонью прижав их к своему лицу. Сложив губки бантиком, я сделала вид, что сейчас заплачу. Как и все женщины, я знала, что даже самое твердое мужское сердце не выдержит такого напора. И не ошиблась. К тому же, как я уже догадывалась, Иосиф Виссарионович уже испытывал ко мне нежные чувства. Не знаю, насколько эти чувства были тогда у него серьезные, но смотрел он на меня так, что, казалось, сейчас схватит в охапку и понесет на руках прямиком в спальню…

В общем, своей цели я добилась. Сталин поцеловал кончики моих пальцев, что-то пробормотал по грузински, и велел мне собираться.

Александр Васильевич Тамбовцев, услышав о моем предстоящем визите в штаб революции, сперва, нахмурился, но потом махнул на меня рукой, видимо решив, что кому-то, в конце — концов, требуется разузнать, о том, что сейчас творится в Смольном, и что его обитатели и гости думают о смене власти. А персонажи там водились разные — забавные и не очень. Александр Васильевич лишь потребовал, чтобы я захватила с собой оружие — маленький пистолетик ПСМ и радиостанцию. И дал нам с Сосо сопровождающих: старшего лейтенанта Бесоева и еще одного бойца с характерным прозвищем «Шварц», в миру Илью Алексеева. Николаю Арсеньевичу тоже поднадоело сидеть сиднем в нашей штаб-квартире, и он с удовольствием отправился вместе с нами на поиски приключений. Ну а рядовой Шварц получил свое прозвище как за выдающиеся габариты, так и за то, что считал зазорным появляться на людях меньше чем с пулеметом «Печенег». Все остальное оружие выглядело в его руках детскими игрушками.

Надо сказать, что в натуре все выглядело немного иначе, чем показывали в фильмах о революции. Никаких тебе тут лихих комиссаров в кожанках, ни матросов с пулеметными лентами крест накрест. Обычное здание, в котором, кстати, еще до сих пор находится Смольный институт благородных девиц. В садике горят костры, у которых греются озябшие солдатики, несколько смешных бронемашин стоят у входа. Здесь же стоят около десятка обычных местных легковушек, и небольших грузовичков. На ступени главного подъезда кто-то додумался вкатить несколько орудий. Выглядело эффектно, но стрелять эти пушки вряд ли бы смогли.

У входа в здание стоял красногвардеец с винтовкой, который спрашивал у всех входящих документы. Если таковых не было, посетителя пропускали и без них. Бесоев, увидев такой оригинальный вариант несения караульной службы, лишь вздохнул и покачал головой, а Шварц презрительно сплюнул. Да, как говорил один персонаж отечественной истории, — Тут еще начать и кончить. В общем, сплошной «день открытых дверей».