Читать книгу - "Тренировочный День 9 - Виталий Хонихоев"

не суетятся, не нервничают, они спокойны и уверены в себе. Сейчас они разойдутся по своим комнатам, и никто не будет ворочаться полночи, испытывая бессонницу или переживая по пустякам. Мы с тобой молодцы, Маркова.

— Виктор? — к ним подсаживается Жанна Владимировна: — думаю, что девушкам уже пора спать, половина зевает в полный рот.

— Да, да. — кивает Виктор: — сейчас мы их по комнатам отпустим. Девочки! — повышает он голос: — все, на сегодня официальные безобразия закончили, все свободны. Советую лечь спать. Завтра встаете в свободном режиме, как выспитесь. Единого завтрака не будет, как кто проснется — спускайтесь в ресторан, там вас обслужат. Кто встал пораньше — собираемся здесь же, разомнемся, поболтаем и к одиннадцати будьте готовы. Всем все ясно? Вот и отлично. — он обводит взглядом помещение, убедившись, что все его слышали и кивает.

— Пожалуй и я пойду баиньки. — говорит он. Опять-таки можно быть «включить командира» и заставить всех разойтись, отдать приказ. Но это оставило бы нехорошее послевкусие от вечера и потом он уверен в девушках, они лягут спать вовремя. А за самыми отвязными остальные присмотрят.

— Спокойной ночи. — говорит он и выходит. Вслед за ним поднимается и Жанна Владимировна. Наташа Маркова смотрит как закрывается дверь за этими двумя и открывает свой блокнот с черной обложкой.

— Тааак. — говорит она: — сейчас все запишем…

— Наташа! — к ней подсаживается Марина Миронова: — слушай, я тут новенькая еще… а что за «особые тренировки» сегодня ночью? Они обязательны? И… ну кто же ночью тренируется?

— Не обязательны. Это факультатив, так сказать колхоз дело добровольное. И вообще, ты новенькая и тебе не положено. — отвечает Наташа и щелкает кнопкой на своей ручке: — ты бы лучше спать ложилась, Миронова. И к тебе это тоже относится, Железнова!

— … пфф! Я и не собиралась!

— Ты меня не обманешь, Аринка, у меня глаз наметанный. — грозит ей Наташа: — высоко сижу, далеко гляжу, вижу, что собираешься ночью в ниндзя играть. Спать ложись.

— Маркова! — рядом появляется Юля Синицына, она наклоняется вперед и понимает голос: — меня тоже запиши. Только впереди всех, мне еще выспаться нужно успеть, у меня режим.

— У всех режим. — безжалостно черкает ручкой в блокноте Маркова: — чего это тебя впереди всех? И вообще в порядке живой очереди, а не по записи.

— Пойду-ка я… — неопределенно говорит Валя Федосеева, вставая с места и разминая шею короткими движениями в стороны: — посмотрю там что и как…

— Валя! Сиди! — подскакивает на месте Алена Маслова: — Валюша, посиди немного, ну пожалуйста, радость моя… давай мы с тобой в игру поиграем, а? В дурака подкидного…

— Да что тут происходит? — недоумевает Марина Миронова.

— Ничего ты не понимаешь… — задумчиво говорит Наташа, убирая блокнот и ручку: — если Вальку вперед пустить, то потом самим ничего не достанется…

Эпилог

Эпилог

— Утро красит нежным светом… — напевала Наташа Маркова, стоя у большой плиты и помешивая кашу. Она была одета во все белое, даже колпак поварской на голове. Как говорит местный су-шеф, товарищ Су Ин Ким, «никаких волос на кухне!». Поэтому ее волосы были убраны под колпак несмотря на то, что сама Наташа считала намного привлекательней, когда из-под колпака виднелись пряди волос, а в колпаке она становилась пучеглазой как лягушка и вообще андрогинной.

— Стены древнего Кремля… — подхватывает Виктор в другом и заглядывает ей через плечо: — уже почти готово. А еще у нас будет настоящий кофе, в турке, спасибо товарищу Киму.

— У нас в Ташкенте говорят, что если кофе растворимый, то это говно а не кофе! — экспрессивно вскидывает руки вверх товарищ Ким, су-шеф ресторана в гостинице «Узбекистан»: — как можно людей растворимым кофе поить? Нет, ну я понимаю если вы врага в плен захватили и пытаете его, где расположены ракетные установки, и кто командир, тогда можно его растворимым кофе поить… тем более что в пакетах и жестянках продают — это ж наполовину опилки из цикория!

— Совершенно с вами согласен, товарищ Ким! — кивает Виктор: — еще как согласен! Растворимый кофе — это содом и гоморра, но у нас в Колокамске чтобы настоящий кофе раздобыть… а ведь его еще и сварить правильно следует.

— Ничего сложного в этом нет, Виктор-джан, — пожимает плечами Су Ин Ким и берет в руки медную турку, любовно поглаживая ее бока: — Вот смотрите, я вам покажу, как моя халмони учила. Она у меня в первом составе в узбекские степи была сослана, еще при Сталине, только и был при себе мешочек с рисом, а так в чистую степь их из теплушек вывели, а на носу зима. Эх, да чего говорить… но кофе она варила просто чудесный! Соседи узбеки приходили, говорили: «Ким-хальмони, научи, как у тебя так получается?» А она им: — «Терпение надо, как рис в казане варить!»

Он насыпает кофе в турку и показывает Виктору: — Вот, смотрите внимательно! Кофе должен быть помол мелкий-мелкий, как пудра, как мука для манты! На одну чашку — одна чайная ложка с горкой, плюс еще пол-ложки «на турку», как мы говорим. Айя, некоторые дураки сразу воду горячую льют — это все равно что плов кипятком заливать! Нет-нет-нет! — он энергично машет рукой. — Только холодная вода, обязательно холодная! И сахар если хотите — сразу кладите, потом будет поздно.

Ким ставит турку на огонь и продолжает, жестикулируя свободной рукой: — Теперь самое главное, запомните, как «Отче наш» — огонь маленький-маленький! Кофе варится на огне свечи, на которой можно только любовное письмо прочитать. Ха! И не отходите никуда! Кофе — это как ребенок маленький или как тесто для хингаля — глаз да глаз нужен! Вот, слышите? Начинает шептать, как старый аксакал сказки рассказывает. Сейчас пенка появится — это самое святое в кофе! Пенку убьете — все пропало, выливайте и заново начинайте. Моя мама всегда говорила: «Су Ин-а, кофе без пенки — это как свадьба без музыки, как дастархан без плова!»

Кофе начинает подниматься, и Ким быстро снимает турку с огня: — Оп! Видели? Как только поднимается — сразу с огня! Пусть секунд десять отдохнет, осядет. Потом опять на огонь — и так три раза!