Читать книгу - "Сто баллов удачи - Александр Го"

— Нам хватит суток, — ответила громко Инка. — Для начала можем остаться в Камнеброде у моего брата, но, если демоны вернутся, нам всем грозит беда, как и Риве.

Я кивнул и попытался успокоить нарастающий шум в толпе:

— Всё будет хорошо, пока я здесь. Собирайтесь, а я останусь рядом с вами, пока вы не выдвинетесь в путь.

На площади наступила тишина, а затем… Люди начали аплодировать. Лица напряжённые, ещё до конца не отошедшие от страха, но благодарные.

Это было нечто большее, чем просто благодарность. Я будто подобно Сталроку почувствовал волну веры в себя. Это было признание. Куда более ценное, чем в первый день, когда толпа на фоне огромного храма куда громче славила меня и скандировал, что я герой. Тогда это ничего не значило. Но сейчас…

Я почувствовал невероятный подъём. Я смотрел в их лица — измученные, но светящиеся надеждой.

Глава 21

Будни героя

Я проснулся на чердаке. Солнечный луч пробивался сквозь мутное плёночное окно. Пахло деревом и соломой, за сутки я так и не привык к деревенским запахам, но мне они нравились.

Потянулся, разминая затёкшие за ночь мышцы, и начал привычную утреннюю зарядку: наклоны, приседания, махи руками, потом растяжка, без неё никак. Тело слушалось хорошо, чувствовалась приятная лёгкость.

Закончив разминку, я привычным движением коснулся кольца на пальце.

Сила +1.

Ловкость +1.

Харизма +2.

Уровень — 3.

Состояние:

Сила — 9

Ловкость — 10

Выносливость — 11

Интеллект — 16

Харизма — 11

Удача — 0 (+100)

Таланты:

Алхимия — 1

Кузнечное дело — 10

Скрытность — 2

Метательное оружие — 2

Способности:

Уберудача(пассивная)

Быстрая передышка(активная): уровень улучшений — 1/10.

Сокрытие(пассивная).

Теневой меч и щит(активная).

Путь религиозной экспансии(пассивная): идолы веры.

Как и любой опытный игрок для извлечения максимальной выгоды я хотел найти хоть какие-нибудь закономерности в работе системы и… кажется, нашёл. Та самая возрастающая прогрессия уже настигала меня, и это было видно по тому, что на сей раз из трёх базовых физических характеристик не было прироста выносливости. Она как будто застопорилась на одиннадцати баллах, и обычно соседствующие в ряд состояния вдруг сегодня обошлись без выносливости. Хотя набегался я в последние сутки знатно.

Проверю свои догадки, как дорастут остальные характеристики. Хотя вот харизма тоже косвенно подтверждает… Скачок сразу на два. Это за что? За мою речь в Ланше? Опять-таки до одиннадцати, не до двенадцати. С другой стороны, сразу два балла в какой-то степени опровергали мои догадки насчёт возрастающей прогрессии, но я-то прекрасно понимал, отчего этот двойной прирост — справедливо и ожидаемо после всех этих хождений и напряжённого сражения. Я даже скорее ожидал большего.

В дверь постучали. Негромко, но настойчиво.

— Входите, — отозвался я.

Дверь открылась, и на пороге появился староста Камнеброда Ми́ллион выспавшийся и трезвый, без присущей его лицу отёчности. Теперь он не выглядел подозрительным и недоверчивым, как при нашей первой встрече.

— С добрым утром! — приветствовал он, растянувшись в услужливой улыбке. — К столу пожалуйте, завтрак готов. И… ещё раз спасибо вам, вестник Сталрока. Вы спасли всю нашу деревню! Мы приготовили вам кое-что помимо завтрака.

Я кивнул и неловко улыбнулся старосте.

— Вы мне уже отплатили, Ми́ллион, дав мне кров и пищу. Я вам благодарен в ответ. И… Давайте на ты лучше.

— Ну… Мне неловко, — замялся староста. — Мне моя сестра рассказала, как вы… как ты тех демонов разрубил. Демонов! Да я не слышал, даже чтобы герои королевские или рыцари так с ними… Ой, ладно, спускайтесь… То есть спускайся завтракать, пока не остыло. Можешь звать меня Милл, кстати.

Староста ушёл, а я потратил ещё минуту, чтобы одеться, умыться в оставленном со вчера тазу. Глянул в мутное окно — ничего не видно. После чего уже спустился в кухню.

Завтрак у старосты Милла был скромным, но в то же время насыщенным: свежий хлеб с хрустящей корочкой, большой кусок домашнего сыра, миска густой каши с молоком и пара вяленых колбасок. Пожалуй, по крестьянским меркам это даже роскошный завтрак, хотя было у меня подозрение, что многие продукты хозяин достал из запасов только ради меня.

Я быстро позавтракал, чувствуя, как возвращаются силы. Когда я отодвинул миску, собираясь поблагодарить Милла, он подошёл ко мне и протянул небольшой, туго набитый кожаный мешочек.

— Степан, — начал он, скромно. — Это от нас… от всех жителей Камнеброда. И от тех, кто пришёл из Ланше тоже. Мы собрали, кто сколько мог. В знак благодарности за всё, что ты для нас сделал. За помощь и защиту. И спасибо, что двоих наших парней похоронил и про сестру мою не забыл.

Я почувствовал, как краска заливает лицо. Принять деньги за то, что я изначально делал за крышу, еду и просто по соображениям совести? Я и так получил больше, чем хотел — опыт.

— Староста, я не могу взять это, — сказал я, отодвигая мешочек. — Вам всем самим нужнее. Особенно сейчас, когда столько людей осталось без крова.

Милл покачал головой, его взгляд стал твёрже:

— Нет. Ты ошибаешься. Это ведь наше общее решение. У нас есть свои запасы, мы друг другу поможем, что бы ни случилось. А тебе рано или поздно предстоит дорога и… сражения с демонами. Деньги в пути лишними не бывают. Это не просто плата. Это знак нашей признательности. Пожалуйста, возьми. Не обижай нас отказом. Мы хотим хоть как-то отблагодарить тебя.

Видя его настойчивость и понимая, что отказ действительно может быть воспринят как обида, я вздохнул и взял мешочек. Он был тяжелее, чем казался.

— Спасибо, — пробормотал я, чувствуя себя неловко, но и глубоко тронутым их щедростью.

Милл кивнул, словно груз свалился с его плеч, и вернулся за стол.

Мы проговорили где-то ещё полчаса. Я спрашивал про беженцев-соседей. Милл энергично рассказывал про свои нелёгкие отношения с сестрой, с печалью вспоминал её погибшего мужа достойного старосту и двух юношей, которых он сам послал на смерть, потому что до последнего надеялся, что дело не в демонах. Милл винил себя за это, но как взрослый человек старался просто пережить, смириться и идти дальше.

Я также спросил про сборщиков подати и удалось ли через них отправить весть о тяжёлом положении всех трёх деревень, но, как оказалось, они не приехали в срок, что тоже являлось недобрым знаком.