Читать книгу - "Квадробер в законе - Алим Онербекович Тыналин"

Дедок в национальном якутском костюме выглядел здесь так же уместно, как балерина на боксерском ринге. Невысокий, сухонький, с седой бородой до пояса, украшенной деревянными бусинами. Он методично обходил периметр, позвякивая связкой бубенчиков и бормоча что-то на непонятном языке. За спиной покачивался бубен, покрытый рунами и украшенный волчьим мехом.

В центре склада, прямо под потоком лунного света из пыльного купола, стояли три массивных ящика. Они были сделаны из какого-то темного дерева и покрыты рунами, светящимися синим. От них исходил низкий, вибрирующий звук – как будто где-то в глубине вечной мерзлоты хор шаманов исполнял древние заклинания.

Мой чувствительный нос уловил запах озона, мокрой шерсти и чего-то еще... древнего. Пахло так, как пахнут старые капища в глухих лесах – мхом, жертвенным дымом и застоявшимся временем.

– Эй, Хуолинен! – окликнул шамана один из охранников, здоровенный бритоголовый волк с татуировкой на шее. – Может, того... споешь для поднятия боевого духа? А то скукота...

Якут медленно повернулся, и температура вокруг будто упала на несколько градусов. Его глаза, до этого блекло-голубые, вдруг вспыхнули северным сиянием. Голос, неожиданно глубокий, заставил дрожать стекла в окнах.

– Сейчас я вам спою песню о великом лосе, который...

Я поспешно отступил, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом. Одного импровизированного концерта с последующим астральным путешествием на сегодня достаточно. К тому же, главное я уже понял – «Волки» готовят что-то серьезное, и это «что-то» связано с древней магией. А судя по размеру ящиков и количеству охраны – что-то достаточно большое, чтобы изменить расстановку сил в городе.

На обратном пути я едва не влип в неприятность – в буквальном смысле. Кто-то из особо изобретательных магов разместил на стене липкую руну-ловушку. Она мерцала едва заметным перламутровым светом, маня, как паутина мошку. Хорошо, что у кошачьих отличное ночное зрение – а то пришлось бы возвращаться к команде в образе леопарда-новогодней елки, обклеенного защитными знаками.

Уже почти у самой границы территории я услышал, как за спиной раздалось протяжное пение.

А следом – приглушенные стоны охраны, звук падающих тел и... первые ноты якутской народной песни, от которой даже луна, казалось, попыталась спрятаться за тучи.

«Определенно», – подумал я, ускоряя шаг и чувствуя, как внутренний зверь умоляет бежать быстрее, – «нам понадобятся не только беруши. Может, стоит позвонить в Министерство культуры? Пусть пришлют специалистов по фольклору. Или сразу ОМОН – у них хоть каски есть, может хоть как-то спасут от принудительного погружения в восточный эпос».

В конце концов, как говорится в старой воровской мудрости: если твой враг начинает петь народные песни на мертвом языке – беги, пока не начались танцы с бубном. Особенно если эти танцы ведут к принудительному расширению сознания в направлении астрала.

Надо возвращаться к своим. Кажется, нам предстоит нечто большее, чем обычная бандитская разборка. И да поможет нам великий дух или хотя бы изобретатель бронированных берушей.

«Пьяный Василиск» в этот час был почти пуст. Лишь пара завсегдатаев дремала за дальними столиками, да призрак старого купца, как обычно, пытался допить свою последнюю в жизни рюмку – безуспешно, но с завидным упорством. Трактирщик, хмурый тролль по прозвищу Степаныч, методично протирал стаканы, периодически поглядывая на часы – древние, с кукушкой, которая вместо «ку-ку» произносила случайные проклятия.

Я сидел за своим любимым столиком в углу, потягивая «Кровавую Мэри» (настоящую, с настойкой на вампирских клыках), когда колокольчик над дверью тренькнул особым образом – три ноты, намекающие на приход важного гостя.

Хромой Митя появился как всегда эффектно – умудрился одновременно запнуться о порог, поклониться и чуть не сбить поднос у пробегающей мимо официантки-суккуба. Впрочем, для него это было почти грациозно.

– Босс, – прошептал он, тяжело опускаясь на стул и нервно оглядываясь, – такие дела творятся, такие дела...

– Может для начала закажем что-нибудь? – я махнул рукой Степанычу. – А то у тебя такой вид, будто ты призрака Распутина увидел. Кстати, он все еще должен мне пару царских червонцев...

– Какие тут напитки, босс! – Митя склонился еще ближе, его глаза лихорадочно блестели. – Я такое узнал... такое! У "Волков" там...

– Тш-ш, – я поднял палец, дождавшись, пока Степаныч поставит перед Митей фирменный «Успокоительный бальзам» (настойка на травах с добавлением валерьянки и капли успокоительного зелья). – Давай по порядку. И желательно без этих твоих драматических пауз – у меня от них шерсть дыбом встает. В прямом смысле.

Митя залпом опрокинул стакан, закашлялся, но заметно успокоился:

– В общем, босс, помните того докера из порта? Ну, который еще в прошлом месяце видел, как русалки контрабанду перевозили?

– Того самого, который потом неделю икал пузырями? – я усмехнулся. – Как забыть – первый раз видел, чтобы человек пытался заявить в полицию на русалок за домогательство.

– Он самый! – Митя возбужденно заерзал на стуле. – Так вот, он вчера разгружал те самые ящики для «Волков». Говорит, как только их привезли, все собаки в порту взбесились. А местный кот, тот, что обычно у охранников рыбу клянчит, вообще залез на мачту и двое суток не спускался.

Я почувствовал, как внутренний зверь напрягся. Если уж братья наши меньшие так реагируют…

– Продолжай, – я подлил Мите ещё бальзама. – Что там в ящиках?

– Вот в этом самая жуть! – информатор снова перешел на шепот. – Грузчики говорят, оттуда свет идет. Синий такой, холодный. И звук... – он передернул плечами. – Как будто кто-то воет на непонятном языке. А один совсем седой вернулся – говорит, заглянул в щель, а там...

Внезапный грохот заставил нас подпрыгнуть. Это призрак купца в очередной раз безуспешно попытался схватить рюмку и случайно опрокинул стул.

– Там что? – я постарался говорить спокойно, хотя когти уже начали проступать.

– Там глаза, босс, – Митя побледнел. – Много глаз. Светящихся. И все смотрят прямо в душу. А потом этот якут явился...

– Какой еще якут?

– Шаман ихний новый. Как увидел, что ящики смотрят, давай в бубен бить и песни петь. Такие... древние. У Пашки-грузчика аж зуб пломбированный выпал, представляете?

Я задумчиво покрутил в руках бокал. Ситуация вырисовывалась интересная – древние артефакты, шаман, какая-то магия, от которой даже у призраков мурашки по несуществующей спине.

– А что местные говорят? Может слухи какие?

Митя огляделся и придвинулся еще ближе:

– Шепчутся, будто «Волки» на какой-то древний ритуал замахнулись. Что-то связанное с