Читать книгу - "Лирик против вермахта - Руслан Ряфатевич Агишев"

«… В конце октября - начале ноября 41-го года отмечается резкое изменение внутреннейобстановки в г. Москва.Высшее советское командование предприняло энергичные меры по пресечению любых правонарушений на улицах города и его окрестностях. Количество патрулей в дневное время было удвоено, в ночное утроено против обычного порядка. Введены специальные мобильные группы быстрого реагирования, вооружённые в том числе и легкими артиллерийскими орудиями. Патрульные получили приказ расстреливать на месте любых нарушителей порядка - хулиганов, грабителей, диверсантов, распространителей панических слухов и т.д. - независимо от звания, должности и положения. Последнее позволило в кратчайшие сроки улучшить криминогенную обстановку в городе. Только за 23 - 28 октября было расстреляно более двухсот человек, застигнутых на месте преступления.

… По агентурным данным Сталин изменил порядок и частоту выездов за пределы Кремля. Зафиксированы многочисленные (более двадцати) посещения предприятий, высших и средних специальных учебных заведений в г. Москва и ее окрестностях, сопровождавшиеся выступлениями на специально организованных митингах. Зафиксировано активное использование фото- и киносъёмки, материалы которых вероятно предполагается к использованию в пропагандисткой работе. По непроверенным сведениям, в одном из наркоматовсоздан специальный отдел, призванный организовывать пропагандистские выезды Сталина для повышения морального духа военных и гражданских лиц.

В связи с изменением графика выездов Сталина появляется существенно больше возможностей для организации результативного покушения. Аналитическая группа предлагает в преддверии 7 ноября, главного большевистского праздника, осуществить подготовку и реализацию нападения на Сталина, задействовав для этого силы 104-ого особого и 87-го диверсионных батальонов. Под прикрытием массированного бомбардировочного налета на Москву необходимо произвести высадку десанта, силами которого нанести несколько отвлекающих ударов по загородным резиденциям Сталина. Одновременно, задействовав резидентуру и агентов…».

***

С. Маресьево, Инсарский район.

Федор Игнатьевич, председатель колхоза «Красный путь», только с машино-тракторной станции приехал.Какой уже день пытался для стройки нового коровника пару лишних тракторов и грузовиков выбить. Только без толку все было. Уйму техники на фронт забрали, а оставшаяся теперь чуть ли не на вес золота была. За каждый трактор, грузовик, сеялку шла такая борьба, что за голову хватались.

- Хоть чего съестного перехватить, пока опять куда не позвали, - буркнул председатель, отряхивая валенки от снега на крыльце правления колхоза. - Чаю с хлебом на худой конец…

Хлопнул дверью правления, и оказался в коридоре.

- А если сальца с хлебушком? - облизнувшись спросил у тишины, внезапно вспомнив про заветный сверток в ящике стола. Со вчерашнего должно еще остаться. - Еще бы и стопочку с морозца… Кхе-кхе, - кашлянул даже для оправдания в своих глазах. Мол, и правда замерз. - Чай не для пития, а для согреву.

Только этим мечтам не суждено было сбыться. Едва только оказался на пороге собственного кабинета, как кто-то с силой затарабанил по входной двери. Ирод, знает же, что правление не заперто, а все равно стучит.

- Хватит! Дверь сломаешь! Давай, заходи уже, - недовольно крикнул Салимов в сторону коридора.

И уже через секунду, прошлепав по коридору, в кабинет ворвался взъерошенный Лешка, его племянник.

- Дядь Федь, дядь Федь! Быстрее! Пошли, дядь Федь! - закричал мальчишка, едва оказавшись в кабинете. Красный, потный, весь расхристанный. Бежал, похоже. - Там! Старинов… Илья… Филипович!

Рука с ножом, которым председатель только что хотел порезать хороший ломоть сала, замерла в воздухе. Опять эта фамилия! Что же за шебутная семейка такая? Целый месяц уже со всех утюгов только про Старинова и слышишь! Михаил Старинов то, Михаил Старинов это!

- Ну? - возмущенно уставился на племянника. - Рожай, давай уже! Чего опять случилось с этой семейкой?

Запыхавшийся Лешка, как раз, успел дух перевести. Набрал в грудь побольше воздуха и как заорет с новой силой:

- Илья Филипович Мишку пороть собрался! Уже ремень с портков снял! Ругалси…

У председателя аж глаза от удивления округлились. Ножом как шмякнет по столу, во все стороны раскидывая и шмат сала, и стопку, и кусок хлеба.

- Они там, вообще, что ли ополоумели?! - рявкнул Салимов. - Я сейчас им обоим дам! Мозги-то вправлю. Илья-то чего лезет? Хотя… Черт, может и надо немного ремня-то дать…

Последние слова он уже на улице договорил, оказавшись у машины в привычных тулупе и валенках. Меховую шапку только осталось на голову нахлобучить.

- Лешка, беги вперед, огородами! - на племянника махнул рукой. - Скажи, чтобы там смирно сидели и не рыпались! Мол, сейчас председатель приедет и во всем разберется! Бегом!

Сам же в машину полез. В тулупе и валенках та еще задача оказалась.

- Филиппович, дурак… Куда руку-то поднимает? На кого, главное…

Председатель качал головой, как китайский болванчик. Никак не понимал, как сейчас можно Мишку ремнем пороть. Филипыч, ведь не просто сына решил уму разуму научить, а герою, фронтовику-орденоносцу, которой сам товарищ Сталин и товарищ Калинин руку жали!

- Это же политический вопрос получается, - шептал Салимов, чувствуя, что несмотря на сильный мороз у него вся спина была мокрой от пота. Разволновался, чего греха таить. - А если, не дай Бог, газеты прознают? Тогда совсем беда... Возьмут и напишут, что у нас в селе мракобесы и старорежимники, что детей лупят, почем зря? - от таких мыслей еще и в сердце закололо. - За что же мне это все? Лучше уж на фронт, проклятого немца из винтовки стрелять. Просто и спокойно. Пуляй себе из винтаря и пуляй. А тут не знаешь с какой стороны тебе ежа подложат…

Успел, к счастью. В самый крайний момент успел, когда оба Старинова - взрослый и малый друг против друга, как драчливые кочеты встали. Оба красные, как кумач на флаге, злые.

- А ну, охолодись-ка! - Салимов ворвался в избу и встал между ними. - Что еще за мода такая в родной семье кулаками махать? Отец с сыном? Ну-ка, сели! Прасковья, где ты там? Тащи нам чего-нибудь выпить и закусить! Такие дела на сухую не решаются!

Заплаканная Прасковья тут же вынырнула из другой комнаты, где и пряталась. Благодарно кивнула председателю, и начала с кухни миски и плошки таскать.

- Давай-ка, для начала вздрогнем, - насупившийся Старинов-старший быстро опрокинул стопку. Его примеру последовал и председатель. - Ты, Михайла, со спиртным погоди. Филипыч, ты думаешь, я не понимаю, что и как? Сам иной раз