Читать книгу - "Истина короля - Мария Сергеевна Руднева"

Цзиянь присел на корточки рядом с креслом и осторожно коснулся живой рукой руки Мирта.

– А? – мистер Мирт встрепенулся, словно только-только задремал. – Что? Я заснул?

– Да, заснули. Прямо в гостиной, – уголки губ Цзияня поднялись против его воли. – Простите, что пришлось разбудить вас посреди ночи. Но у меня есть очень важное дело.

Мистер Мирт отчаянно моргал, пытаясь прогнать остатки сна.

– Дело? Среди ночи? Ради Дивного народа и его Короля, Цзиянь, который час?

– Около двух часов после полуночи. – Цзиянь поднялся с пола и пересел в соседнее кресло. – И вы единственный человек, к которому я могу пойти за помощью. Точнее, есть еще Ортанс, и я могу в любой момент вытащить его из кровати и все рассказать, да что толку. Мне нужны вы, Мирт, чтобы вместе мы могли что-то сделать.

– Я совсем запутался, – честно признался мистер Мирт. – Вы должны рассказать все по порядку.

Двери гостиной вновь открылись, и Поуп вошел с подносом в руках. На подносе теснились бутылка виски, кофейник и несколько стаканов и чашек – кажется, каменный дворецкий рассудил, что будет правильно принести все и сразу. Не хватало только чайника, но при всем желании Поупа чайник никак не удавалось закрепить на хрупкой конструкции, и от идеи принести господам вообще все пришлось отказаться. Тем более мистеру Мирту нужен был кофе.

– Поуп, ты читаешь мои мысли! – мистер Мирт выхватил кофейник буквально у него из рук и наполнил чашку.

Кофе он предпочитал черный, не разбавляя сливками и не добавляя сахар, что, по мнению Цзияня, было напрочь лишено здравого смысла, поскольку кофе был ужасно горьким. Однако мистеру Мирту именно эта горечь, видимо, и помогала пробудиться. Во всяком случае, после первых же нескольких коротких жадных глотков глаза мистера Мирта открылись и стали гораздо более бодро смотреть на жизнь. Юй Цзиянь после всего произошедшего с ним спать не хотел совершенно, поэтому просто щедро плеснул в стакан виски и сделал жадный глоток. Тепло растеклось по его телу, и он наконец-то снова начал чувствовать себя живым.

– А теперь вы все-таки должны мне все рассказать, Цзиянь, – мистер Мирт наполнил чашку кофе заново, плеснул в него виски, предвкушая непростой разговор, и приготовился слушать.

* * *

Цзиянь говорил долго.

Чтобы объяснить мистеру Мирту, что же произошло несколько часов назад, ему пришлось вернуться на шесть лет назад – в Хань, в то время, когда он был лейтенантом на секретной службе ханьского императора.

Мистер Мирт слушал его так, словно ничего особенного не случилось – словно его приятель не превратился в буквально двойного агента у него на глазах. Хотя сам Цзиянь на месте мистера Мирта перестал бы себе доверять в тот же миг, когда первые слова сорвались с губ.

Потребовалось объяснить слишком много, но мистер Мирт слушал терпеливо, изредка кивая в нужных местах и задавая наводящие вопросы, когда Цзиянь начинал путаться в мыслях.

Бутылка виски между ними опустела наполовину к тому моменту, как Цзиянь нашел в себе смелость заговорить о Праве на смерть и том, какую ошибку совершил.

– Это сложно назвать ошибкой, – покачал головой мистер Мирт. – Парламент загнал каждого из нас в ловушку, объявив Право. Вы поступили как человек чести, отказавшись спускать курок.

– Джеймс знал, что я не смогу, – помотал головой Цзиянь. – Он все время злился, что я не в состоянии никому причинить боль. Не понимал, как я смог стать военным и продвинуться по службе с такой позицией. Мысль о том, что на войне ценится разное, была для него дикой. Он был как зверь – стремился мстить и убивать и окружал себя такими же людьми. Всегда ставил себя выше меня, но в чем-то и заботился.

– Как вы думаете, зачем он вам все рассказал?

– Хотел посмотреть, что я сделаю? – Цзиянь закусил губу. – Как видите, я не сделал ничего. А он спокойно провернул свой план у всех на глазах.

– Ну как же ничего. Вы рассказали мне, – мистер Мирт улыбнулся и ободряюще похлопал его по живой руке. – И вы пришли к единственному человеку, который в самом деле сможет вам помочь. Я тоже кое-что хочу вам рассказать. Откровенность за откровенность, друг мой.

– Да?.. – Цзиянь выглядел удивленным.

Мистер Мирт был для него человеком, оторванным от общества, полностью погруженным в собственные исследования. Поэтому то, что он рассказал, стало для Цзияня настоящим откровением.

– Видите ли, Цзиянь… Вы говорили со мной о Джеймсе как о некоем незнакомце, оставившем след в вашей жизни. Для вас он хоть и был всегда изгнанным принцем, которого ваша собственная страна использовала для своей выгоды, но все-таки близким другом. Но вы не единственный, кто знает и любит Джеймса. Я вырос вместе с ним.

Такого Цзиянь точно не мог ожидать.

Мистер Мирт добавил виски в кофе. Теперь это больше походило на пару капель кофе на порцию виски – чем серьезнее становился разговор, тем больше мистер Мирт пил. Видимо, для того чтобы сохранять беззаботность в голосе, требовались недюжинные силы.

– Я – тот, кого бритты называют «подменыш». Одного из королевских сыновей фаэ забирают себе по Праву обмена, а взамен отдают фаэ. Таким образом человек королевской крови попадает в Холмы и остается там навсегда – уж не знаю, какую ему отводят роль. Я же рос как компаньон королевских детей, готовый всегда быть для них мостом между двумя мирами по крови и праву рождения.

– Я и не знал о таком…

– Вам неоткуда было бы. Это тайна королевской семьи, которая тщательно оберегалась. Ваши службы работали хорошо, но не до такой степени, чтобы узнать о подменыше.

– Они даже не знали о вас… О том, что вы тоже росли во дворце.

– Скорее всего знали, просто не приняли в расчет, – махнул рукой мистер Мирт. – Когда принц Андерс встретил принцессу Милану, все начало рушиться. Король Чарльз был в ярости и изгнал Андерса, что привело к разрыву отношений с фаэ – они покинули города и закрыли Холмы. Это была огромная трагедия для смертного мира. А ведь я считаю себя его частью! Но король Чарльз отчего-то решил, что мне будет лучше держаться подальше от Джеймса и принцессы Шарлотты. Я стал жить отдельно гораздо раньше, чем мистер Чэйсон Уолш пришел к идее Призыва Просвещения. Поэтому меня не затронул бунт. Я мог только смотреть на это со стороны. Король Чарльз