Читать книгу - "«Колыбель» Победы - Герман Романов"
Аннотация к книге "«Колыбель» Победы - Герман Романов", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
С окопов выплескивалась еще одна волна, вдвое меньшая – то в атаку пошла головная рота, за ней будет вторая, затем третья. Лишь потом очередь подойдет за минометной и пулеметной, что повзводно распределены между стрелковыми ротами. А как тут иначе – «максим» на станке больше четырех пудов, его двое номеров волокут, причем еще большую флягу несут с собою для охлаждения – кипит от длинных очередей вода в ребристых кожухах. А если пробьет его пулей или осколком, то вообще беда – тут заклинить может запросто. В финскую дырки затыкали чем придется, вода постоянно вытекала через пробоины. Горловина для ее заливки узкая, пытались снегом заполнить хоть как-то. Не пропихнешь, одно мучение выходило. Лишь после той войны стали выпускать «максимки» с широкими горловинами, специально для зимы – но сейчас жара стоит, а потому все бойцы расчета с собою дополнительные фляги взяли. Но вода не главная тяжесть – «прожорлив» пулемет, на день боя положена тысяча четыреста патронов расходовать по нормам, а это семь коробок с лентою, и каждая по десять килограммов. А бойцов только пять – вот и идут навьюченные подобно ишакам. Потому каждому пулеметному взводу обычно стрелковое отделение придают, их-то между собою «носильщиками» называют, но чаще «верблюдами». Как тут ни крути, но это еще два десятка коробок – ведь рук у человека по две, кто же однорукого в армию возьмет?! Вот и получается еще одна тысяча патронов на пулемет дополнительно, что немаловажно в наступлении – когда еще боеприпасы привезут?! А их ведь постоянно не хватает, а командир обязан озаботиться обеспечением.
Дел всегда по горло, отдыха нет – в подчинении без малого сотня душ, три взвода по четыре «максима» в каждом. Еще санинструктор с санитарами, старшина со своим хозяйством, есть оружейники с патронными двуколками и машинками для набивки лент – куда без них?! Станковые пулеметы в бою обычно парами используют, один работает, второй в этот момент может и выйти – ствол охлаждать нужно, воды долить, ленту вставить или позицию сменить, если та под обстрел попала. Еще с той войны понял, что пулеметы давить нужно немедленно, иначе так причешут пехоту, что от батальонов одни ошметки остаются!
– Минометчики пошли!
Расчеты уже разобрали свои БМ, водрузили на плечи – одному труба, другому плита, а командиру самое легкое – тренога и сумка с прицелом. Еще трое лотки подхватили – по три мины в каждом лежит, по одному в руку – и потяжелее выходят, на дюжину килограммов. А что такое 18 мин в бою?! Да на три минуты стрельбы всего лишь! Пулеметное гнездо подавить по норме. А потому стрелки тоже помогают боеприпасы нести – еще по два десятка на ствол выходит. Хоть что-то, но все равно мало!
– Третий взвод, вперед!
Власьев громко подал команду, и тяжело нагруженные расчеты быстро двинулись по траншее вперед. Шли ходко, и вот она, исходная для атаки. Тут Власьев набрал в грудь воздуха побольше – все же трудно вот так под пули идти, свист которых заставлял неопытных бойцов в окопе прижиматься. И гаркнул во все горло:
– Рабочая гвардия! Вперед за город Ленина!
И пошли ленинградцы. Хорошо пошли, дружно, зло. Рывками вверх поднимали свои «максимы», выпрыгивали сами с тяжеленными коробками в руках. В роте три четверти состава были уже из «города русской революции» – из первого состава дивизии костромичей, ивановцев и ярославцев осталось мало, или убиты, или раненые в госпиталях лежат. Для последних здесь одно хорошо – приказ маршала Ворошилова огласили – всех бойцов и командиров «рабочей гвардии Ленинграда» только в свои дивизии и части 41‐го корпуса отправлять после выздоровления. Вот так и надо – только у них одних такая привилегия, в боях заслуженная!
Власьев на бегу подхватил тяжелую коробку с лентою – красноармеец из стрелков лежал, раскинув руки, поймав пулю в грудь. Не останавливаясь, побежал дальше, несколько раз огляделся, отлеживаясь в воронке. Такими же перебежками пробегали рядом и его бойцы – не все пулеметные точки были подавлены нашей артиллерией и минометами. Время от времени взлаивали немецкие МГ, посылая очередь за очередью, но часто неточно – поле боя затянуло дымом порядочно, стелился полосами. Но вот немецкие гаубицы причиняли вреда изрядно – видно, не додавила их авиация, не разбомбила все капониры. Заградительный огонь страшная штука, приходится вести бойцов прямо в разрывы, а это очень страшно. Зато, если их минуешь, легче станет… тем, конечно, кто живым останется.
– Вперед, бойцы! Вперед, нельзя стоять!
Власьев подгонял расчеты, в стороне слышалась громкая, отборная в своей вычурности ругань взводного сержанта – комсостава в роту им так и не прислали, так что на взводах были исключительно младшие командиры. Он да политрук – только два с «кубарями». Повыбили немцы средний комсостав, вот потому и назначили его на роту, хотя по званию взвод всего положен, а то и половинка от оного в два «максима», как в стрелковых ротах было по прежнему довоенному штату.
– Вперед!
Везде лежали убитые, стонали и матерились раненые – среди первых много тех самых «штурмовиков» – судя по всему, мало кто из них уцелеет в этой самоубийственной атаке. Но дело свое они совершили – навалились на немцев сразу после огневого вала, как тот пошел вглубь дальше. В траншеях много убитых солдат в мышиной серой форме, но вперемешку с ними бойцы в выгоревших на солнце гимнастерках. Застывший у противотанковой пушки Т‐26, подмявший ее под себя. Люки открыты, башня с кольцевой антенной, с нее свесился танкист – окровавленные русые волосы, молоденький совсем. В борту пролом – чем это по нему саданули?
Неподалеку чадящим костром дымит еще один «двадцать шестой» – с него вряд ли успел выскочить экипаж, сгорел вместе с машиной. Власьев оглянулся, ища знакомые ориентиры. В штабе полка соорудили из ящиков с землею план-макет, на нем изобразили местность на участке наступления и рубежи, которые должна занять каждая рота. Так что он не просто бежал в этом дыму и пелене, а выполнял приказ, многократно отработанный на тех ящиках – еще тогда втихомолку ругался, мол, превратили комсостав в котов, что по известной надобности в таких ящиках, только с песком или опилками, в комнатах копаются. Теперь мысленно благодарил, что отработали действия до автоматизма и натаскали на ориентиры.
Он посмотрел на часы и удивился – с момента атаки прошло целых два часа, которые показались ему одной долгой минутой. Требовалось пройти еще час, не меньше, чтобы выйти на позицию, и лейтенант начал подгонять своих бойцов, стараясь не обращать внимания на раненых товарищей. Ими займутся санитары, пулеметчики требуются для другого дела…
– Товарищ лейтенант! Ракеты! Две зеленых и красная!
Власьев задрал голову к небу – на голубизне без единого облачка чуть видимые горели три «шарика» – ошибки быть не могло, именно сейчас нужно занимать позиции. И копать не придется – первая полоса укрепрайона, стоят закопченные бетонные коробки дотов, гарнизоны которых погибли десять дней тому назад. Все здесь было заточено под круговую оборону, так что нужно просто привести в порядок обратную сторону, что станет главным рубежом обороны. А ведь получился прорыв, и прямиком в тыл немцам, что рвались сами к реке. А теперь колечко-то и замкнулось, и аккурат на границе Ново‐Псковского укрепрайона. Пусть попробуют вырваться из окружения, пусть атакуют прямо на пулеметы!
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
-
Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев