Читать книгу - "Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин"

автомата, и в нише появился ещё один «особый паёк», в этот раз — с незнакомым Гедимину свёртком из теста и мяса. Кенен одобрительно кивнул.

— Надеюсь, эта разминка помогла вам настроиться на рабочий лад, — сказал Питер Гедимину, выходя в коридор. — Сломанный автомат — это досадно, но без него мы обошлись бы. В последнее время даёт сбои вентиляция в карантинных боксах. Там на выходе стоят бактериальные фильтры, и раз в неделю мы берём пробы. Так вот, в ту пятницу…

Гедимин внимательно слушал его, вслед за ним переходя с яруса на ярус в подземном здании госпиталя. Питер вёл его окольными путями, куда не выбирались пациенты, и даже персонал появлялся редко; иногда они проходили пять-шесть этажей, встречая только роботов-уборщиков.

— Карантинное отделение, — врач остановился перед гермоворотами с разделённым на две створки знаком биологической опасности. — Тут санпропускник на входе. Пока я переодеваюсь, пройдите дезинфекцию. Это штатная процедура, ничего особенного.

— На входе? — переспросил Гедимин. Питер кивнул.

— И на выходе тоже. Пациенты карантинного отделения… иногда трудно сказать, кто для кого более опасен — они для нас или мы для них.

Гедимин помнил, что человеческие инфекции для него неопасны, и всё же ему было не по себе, когда он проходил мимо герметично закрытых люков с символами биологической опасности. Один из них врач открыл особым кодом и поманил сармата за собой.

— Нам придётся пройти мимо остеклённых боксов, — сказал он, дожидаясь, пока автоматика выпустит их из тесного шлюза. — Они открыты для наблюдения. Это важно для нас, но посетителей это смущает. Если опасаетесь увидеть что-нибудь неприятное, смотрите под ноги.

Змеевидный робот-уборщик пересёк коридор и уткнулся в ступню Гедимина. Сармат отодвинулся, но механизм повторил его движение — внимание агрегата привлёк именно он. Спрыснув ступни Гедимина бесцветным раствором с резким запахом, робот пополз дальше.

— Увидел, что вы без бахил, — смущённо пояснил Питер. — К сожалению, на ваш скафандр ничего не налезет… Что тут нового?

Он обращался к человеку в лёгком скафандре биозащиты. Тот сидел за выдвижным столом, наблюдая за прозрачной стеной, подсвеченной изнутри синеватым; при появлении Питера он поднялся.

— Ничего, доктор Фокс, — ответил он. — Поражённые области остаются в прежних границах, выделяется сукровица. Дыхание в норме…

— Наблюдайте, — кивнул ему Питер. — Мы с мистером Кларком проверим фильтры в закрытых боксах. Если что-то услышите, не пугайтесь.

Гедимин посмотрел на подсвеченную стену. За ней была маленькая комната, почти полностью занятая капсулой-автоклавом с прозрачной крышкой. Под выпуклой пластиной лежал неподвижный человек, раздетый догола; его лицо и низ живота прикрывали щитки с отходящими от них трубками. Ещё один щиток, без трубок, но с батареей полупустых ампул, был закреплён на груди. Сначала Гедимину показалось, что пластин на теле человека много, но потом он понял, что это обширные поверхностные раны — что-то вырезало по куску кожи с прилегающими мышцами на полусотне участков тела. Поверх живой плоти лежали странные сетчатые структуры, сверху залитые прозрачной жижей. Правую руку и обе ноги до колена жижа покрывала полностью, и её удерживали прикреплённые к конечностям коконы. Сильнее всего пострадали пальцы — на ногах их не осталось вовсе, на руке сохранились первые фаланги.

— Ну вот, бокс открыт, — сказал Гедимину довольный Питер, вынырнув из соседнего коридора. — Можете работать… Что-то привлекло ваше внимание?

Сармат качнул головой, с трудом отводя взгляд от неподвижного тела.

— Сольвент? — спросил он, кивнув на прозрачный бокс. — Авария?

Питер покачал головой, одновременно жестом направляя Гедимина в открытый люк, — то ли спешил начать ремонт, то ли не хотел, чтобы сармат рассматривал больного.

— Нет, не сольвент. Хотя по действию очень похоже… Сверхагрессивный биологический реагент, так я бы это обозначил. Восемьдесят процентов кожи, тяжелейшая интоксикация…

— Зачем лезть в реагент без скафандра? — спросил Гедимин, болезненно щурясь.

— Скафандр, как видите, не помог, — отозвался Питер, оглядываясь через плечо на прозрачную стену. — Миссис Петерс ещё очень повезло… в сравнении с остальными. Их мы опознавали по радиоактивным элементам, оставшимся от скафандров. Почему-то этот реагент не тронул их, наоборот, создал для них специальные капсулы внутри себя. Они так и остались лежать на месте… в общем, там, где были. А всё остальное… вошло в состав реагента. Интересно, что внешнюю обшивку он не тронул — пророс по стыкам. А вот внутреннюю поглотил полностью. Нам повезло застать его неактивным…

Он покосился в сторону стеклянного бокса и вздрогнул. Гедимин слушал его, озадаченно мигая. «Сверхагрессивный биологический… Hasu!» — перед глазами встал астероид, быстро прорастающий нитями и клубеньками, сформировавшимися из ошмётков зелёной торпеды.

— Алити? — спросил он, понизив голос. Питер, вздрогнув, перевёл на него внимательный взгляд.

— Сталкивались? Да, характерное… воздействие. Это был грузовик «Вирма», шёл из пояса астероидов… Миана утверждает, что их случайно обстрелял терраформирующий флот — принял за подходящую каменную глыбу, но… — он оглянулся на открытый люк и тоже понизил голос. — Скорее всего, они сами взяли реагент на борт. С тех пор, как тут все эти… формы жизни, полно желающих изучить их и пристроить к делу. Алитийские технологии… Думаю, они сами полезли в реагент. Рассчитывали удержать в герметичной капсуле…

— Эта штука съела корабль? — спросил Гедимин и сам же поморщился от сказанной глупости.

— Практически, — ответил Питер. — Внутренние помещения были просто выстланы этим… этой субстанцией. Нас три недели держали в карантине. Теперь там застряло оборудование, с которым мы работали с бедной миссис Петерс. Мианийцы деактивировали реагент, но… Думаю, после карантина я отдам его в переработку. Я не мешаю вам, Гедимин? Я и не заметил, когда вы разобрали короб…

— Не мешаешь, — отозвался ремонтник, освещая фонарём внутренности вентиляционной шахты. — Они пытались что-то делать, пока оно ело корабль? Выжечь, облучить, выставить на вакуум…

— Это очень… эффективная субстанция, — вздохнул Питер, перекладывая ближе к Гедимину нарезанную ветошь из госпитальных запасов. — С потрясающей приспособляемостью. Когда я это увидел, с трудом удержался, чтобы не взять образец. Это изумительная