Читать книгу - "Техноведьма. Книга 2. Правило четырех - Марина Дробкова"

– Годится, – прокаркал грифон. – Все лучше, чем было. Самая интересная игра на свете – это противостояние, техноведьма. Если противник достойный. А ты вполне подходишь.

– С чего вы взяли? – выкрикнула я, краем глаза поглядывая по сторонам.

Может, меня спасет кто-нибудь? Хотя взяться спасителям неоткуда. Разве что упасть с неба.

Грифон усмехнулся:

– Давно живу на свете. Вижу. Но перейдем к делу. Правила магического поединка просты: я нападаю, ты защищаешься. Если сможешь отбить атаку и напасть сама, защищаться буду я. Вот и вся премудрость.

Недолго думая я выставила щит. Может быть, это глупо, но терять мне нечего.

– В общем, правильно, – кивнул грифон. – Но тебе это не поможет.

На моих глазах за спиной у грифона возникло… войско. Дракон, кентавр, огромный волк, жуткого вида сколопендра, единорог, феникс с орланом и большая летучая мышь. Позади них ввысь то и дело вздымался фонтан, и я поняла, что там кит. С грифоном все десять были налицо. Вот только неясно, как кит мог существовать на суше. Животные выглядели не вполне настоящими – больше напоминали тени.

– Это, скажем так, призраки. Они не сражаются, не бойся. Скорее, подтверждают силу того, кто дерется. И не смотри так, у тебя тоже есть свои призраки.

Я обернулась через плечо. Он не соврал! В нескольких шагах позади меня высилась серебряная армия. Воины в доспехах, похожие на мои, стоящие плечом к плечу – словно окутанные дымкой. Они не были живыми настоящими людьми, догадалась я. Но с их появлением смелости и силы у меня чудесным образом прибавилось. Даже мелькнула безумная мысль: «А вдруг что и получится?»

С мечом в руке я ждала, когда грифон нападет, готовая огреть его по голове. Но он не сделал попытки броситься, а неожиданно произнес:

– Твоего отца нет на Центральном.

Я моментально ощутила дрожь в коленках. А позади начало таять мое войско – я не оглядывалась, но почувствовала, как из меня уходит сила.

– Он на материке, участвует в производстве искинов. Знаешь, у него неплохо получается!

После этих слов армия волшебных животных стала чуть менее призрачной – как будто кто-то вдохнул жизнь в каждого из зверей. Чуть-чуть. Но достаточно, чтобы я испугалась.

– Зато… мой отец жив! – закричала я со страху.

Призраки моментально вернулись в прежнее состояние.

– И я смогу его увидеть, если доберусь до материка.

Ничего не произошло, а грифон ухмыльнулся.

– Я доберусь до материка, если захочу! – отчаянно крикнула я.

И тут же почувствовала, как отнятая ранее сила вернулась.

– Неплохо, техноведьма, я не ошибся. Ты быстро учишься. Посмотрим, как долго сможешь продержаться, прежде чем я убью тебя, – каркнул грифон.

– А может… это я вас… одолею! – нашла я подходящее слово.

Грифон, как ни странно, выглядел очень довольным. Развлекается, гад, а я тут мучайся.

– Нет смысла искать отца, техноведьма. Брата ты нашла, а он вырос чужим!

Руки мои моментально ослабли, я чуть не уронила меч со щитом.

– Зато… он образованный! – завопила я, не успев даже сообразить, что говорю.

И сила вернулась! Кажется, я начинала понимать смысл этого поединка. Если отбиваться надо словами, то какой-никакой шанс у меня есть.

– Так вот что для тебя важно? – не дал мне опомниться враг. – А родственные узы не в счет? Ты совсем забыла о своей матери, даже не пытаешься узнать, где она и что с ней!

Удар был очень сильным. Я упала на одно колено.

– Для того я и отправилась так далеко, чтобы узнать, как мне найти маму! – крикнула я, не очень надеясь на удачу.

Ничего не произошло, сил подняться не было.

– Зря ты сюда пришла, техноведьма! Ты не нужна здесь никому!

И вновь звери стали почти настоящими.

– Это неправда! У меня есть друзья!

Я действительно в этот момент вспомнила Арта, Елку, дядю Патрика… И даже откуда-то полезли в голову Ундина с Китом и Рил.

Может, думать так было нелепо, но с колен я встала.

– Друзья? – презрительно тявкнул грифон. – Это ты о своем музыканте?

Знает все-таки, собака!

– Интересный мальчик…

Я моментально почувствовала гордость за Арта и даже смогла взмахнуть мечом! Хотя до этого не представляла, как это делается.

– Но его не ждет в жизни ничего хорошего! Вечно будет прозябать возле метро, пока не станет таким же, как папаша!

Я не ожидала этого, поэтому рухнула сразу на оба колена. Нет-нет, надо быть увереннее!

– Он отличный музыкант! Он пишет потрясающие песни!

Встать мне не удалось, но зверюги напротив меня стали тонкими, словно туман.

– И вообще… у него есть семья! Они его любят!

А вот теперь я встала.

– У него есть друзья и…

Грифон сдал назад. Меня подмывало сказать: «И его племянница – мастер дверей». Но я не решилась. Неизвестно, чем закончится наш поединок. А вдруг Елке повредит, если я сейчас о ней скажу?

– Арт умный и заботливый!

Мне просто хотелось говорить и говорить, не останавливаясь, чтобы не дать грифону очухаться. Но последняя фраза, кажется, ничего нового не принесла.

– Да ты влюбилась! – насмешливо каркнул грифон.

Эта мысль была для меня неожиданной, но не испугала, не лишила уверенности. Влюбилась? Это вряд ли. Но если даже так – почему это плохо?

Кажется, грифон был разочарован эффектом.

– А вот вы никого не любите! – попытала счастья я.

Не знаю, что происходило с моим врагом внутри, но мои слова ему явно не очень понравились.

– Было время – я любил! – отозвался он и продолжил без всякого перехода: – А вот ты бросила всех своих! Не кажется ли тебе, что твоя семья – интернат? Ты их оставила и даже не вспоминаешь!

Он был почти прав – последние дни было не до воспоминаний. У меня сильно закружилась голова, потому что его упрек подействовал. Надо было срочно что-то ответить.

– Я вернусь! И мы снова будем вместе! Я всех помню! И люблю!

Стало чуть легче, хотя и не до конца. Видимо, чего-то не хватило. Уверенности? Или для меня это сейчас действительно не так важно?

– Вернешься? – насмешливо протянул грифон. – Тогда все было зря, ты ничего не добилась.

На этом месте я упала, как подкошенная. Меня давно мучила мысль, что все, что я делаю, совершенно зря и неправильно.

Звери напротив меня стали не менее живыми, чем грифон. Кто-то оскалился, кто-то развернул крылья или принял боевую стойку.