Читать книгу - "Каменный век. Книга 4. Клан Мамонта - Сергей Щепетов"

Так вот: помимо двух основных стойбищ летом образовалось третье – сравнительно малолюдное и подвижное. Я думаю, что в нем живут одни воины, которые как бы осваивают новый край для племени и, заодно, снабжают своих мясом. Вот они-то и шарахаются верхом по степи, периодически натыкаясь на наших людей. Передвигаются они группами по четыре-шесть человек. Думаю, если мы научимся отстреливать эти мелкие группы, остановить нашествие не удастся – их слишком много. Я предлагаю…

Семен помолчал, усмехнулся и продолжил уже с другой интонацией:

– Ничего я не предлагаю! Просто ставлю вас в известность, что считаю необходимым атаковать малое стойбище, пока оно еще далеко от поселка!

– Вот это другое дело! – оживился Медведь. – А я думал, ты скажешь, что нужно перейти реку и спрятаться в лесу как пангиры!

– А ты не радуйся, – осадил его Семен. – Твои ученики для этого дела бесполезны. Драться дружной толпой или строем, прикрывать и помогать друг другу в бою они не умеют. Ты называешь это «воевать по-женски»! Я уж не говорю о том, что ни один из воинов-мужчин не умеет пользоваться щитом! В общем, обойдусь без них!

– Что-то я тебя не понимаю… – признался Бизон.

– А чего понимать-то, вождь? Воины-лоурины мне не нужны, значит, и разрешение на войну получать не нужно – у нас ведь такие правила, верно?

– Но как же…

– А вот так: поведу на войну хьюггов! – заявил Семен. – Для них нирут-куны злейшие враги, а я почти бог.

Некоторое время члены Совета осмысливали услышанное. Наконец Медведь очень тихо сказал:

– Знаешь, Семхон, а ведь это почти… оскорбление. – Он вопросительно уставился на Кижуча: – Или не почти?

– Какая разница? – пожал плечами старейшина. – В любом случае, нам это придется съесть. А были бы мы простыми воинами… Впрочем, может быть, таким образом решится вопрос о жреце и нашем Служении?

– Хьюгги – нелюди, – твердо заявил Медведь. – И никогда ими не станут!

– Посмотрим, – вздохнул Кижуч. – У нас все равно нет выбора.

Что по этому поводу подумал вождь, осталось неизвестным, поскольку он просто закрыл заседание.

Эта особенность всегда удивляла Семена до глубины души. Никто не подслушивает, о чем говорят главные люди у костра Совета, сами эти люди, конечно, никому ничего не пересказывают, и тем не менее вскоре все племя знает, кто что и как говорил, – чудеса, да и только! От костра до своего вигвама Семен двигался по прямой линии и никуда не сворачивал. Однако как только оказался внутри, получил, словно дубиной в лоб:

– Я пойду с тобой!

– Счас! – почти разозлился Семен. – Вот только для ребенка отдельный щит изготовлю!

– Юрику не надо – он дома останется. С Мери ему хорошо.

– Послушай, – Семен устало опустился на си-душку и потер ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями. – Я сказал Совету, что не буду отвлекать людей и требовать воинов для похода.

– Хи-хи, – отреагировала Сухая Ветка, – какой ты глупенький, Семхон! Вожди и старейшины не командуют чужими женщинами – только своими. Зря мы, что ли, тренировались?! Нгулу с Таргой Бизон отпустит, а Рюнга…

– Стоп! – выставил вперед ладонь Семен. – Сейчас у тебя начнется словесный… водопад! Помолчи и дай подумать. Я еще не привык к роли военачальника!

Демонстрируя ложную покладистость, Ветка умолкла, опустила глаза долу и принялась «подавать на стол». Спокойно приступить к трапезе, однако, не удалось – в покрышку вигвама кто-то поскребся.

– Войдите! – обреченно разрешил Семен. Входить гость не стал, а только просунул внутрь лохматую башку:

– Тха-тха ом, Се-ха?

– Конечно! – грустно кивнул будущий полководец. – Как же мы без тебя-то?!

– Дха-а!!! – сморщил рожу в радостной улыбке питекантроп. – Се-ха ом!

Как только Эрек удалился, Семен взял ложку, зачерпнул супа и подумал, что для полного комплекта не хватает только мамонтихи Вари – и будет полный атас!

Легкое подрагивание почвы Семен ощутил чуть раньше, чем услышал недалекое трубное взревыва-ние – юная мамонтиха мчалась к его вигваму, словно боялась опоздать на раздачу слонов.

Затягивать подготовку к походу Семен не хотел, но один день пришлось посвятить сборам – просто для того, чтобы на другой день выйти рано утром и к вечеру оказаться у его избы напротив поселка неандертальцев. Ситуация для лоуринов, конечно, была дикой: женщины отправляются на войну, а мужчины-воины как бы остаются дома. Больше всего Семен опасался, что старейшины передумают,или Бизон не выдержит косых взглядов и своей властью объявит всеобщую мобилизацию. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, пришлось пустить слух, что женщин он берет не для участия в боевых действиях, а исключительно для удовлетворения на войне своих сексуальных потребностей. Мужчины же для этого, сами понимаете, не годятся. Данная интерпретация событий немедленно сделалась самой популярной, поскольку была подхвачена самими женщинами. Семену оставалось надеяться, что такое извращенное чувство, как ревность, еще не пустило глубокие корни в сердцах сородичей. Чтобы не искушать судьбу, он большую часть дня провел в кузнице, где вместе с Головастиком изобретал, моделировал и пытался создать прибор для срезания травы – косу. Попутно была проведена ревизия запасов металла. Результаты ее были не слишком радостные: производство материалоемких изделий пора прекращать.

А утром следующего дня Семен уже сидел на загривке у Вари, сочинял широкоформатный фильм в стиле «Войны и мира» Бондарчука и «пересказывал» его мамонтихе, поскольку идти с волокушей и никуда не сворачивать ей было скучно. В воображении Семена вереница из восьми полуголых (тепло же!) женщин превратилась в многотысячные колонны войск, рыскающий по траве в поисках вкусненького питекантроп Эрек стал сторожевыми разъездами, сама же Варя с волокушей преумножилась в обозы тылового обеспечения, хотя двигалась впереди. Груз на волокуше был минимальный – несколько связок шкур, мешки с пеммиканом и оружие. Еще Семен захватил с собой некоторый излишек глиняной посуды, последние «гранаты» и приличное количество самогона из неприкосновенного запаса – у спирта, как известно, имеется много применений, не считая того, что его можно пить. Для удобства транспортировки волшебный напиток он перелил в бурдючки.

Переход к месту назначения был осуществлен вполне по плану, если не считать того, что под конец большинство воительниц оказались на волокуше – то ли действительно устали, то ли им просто надоело перебирать ногами. Произведение деревянного зодчества, возвышающееся на бугре возле реки, кое-какой интерес у женщин вызвало, но не сильный – все и так знали, что от Семхона можно ожидать чего угодно, а смысла данного сооружения бывшие домохозяйки не понимали. Тем более что перед ними была уже не просто изба, а целая фортификация, которую Семен обозвал словом «форт».

Дело в том, что с наступлением тепла стройка продолжилась, но свой первоначальный план Семен изменил. Когда растаял лед, выяснилось, что возвышенная площадка, размером примерно 100 на 50 метров, с трех сторон почти неприступна – по местным меркам, конечно. Всюду имеется обрывчик высотой несколько метров. С одной стороны его подмывает вода речного русла, с другой расположены непролазные колючие заросли устья крупного ручья, а с третьей раскинулось мерзкое болото, в которое, вероятно, превратилась речная старица. В общем, Семен решил строить частокол не вокруг избы, а от нее в обе стороны поперек перешейка, чтобы исключить доступ незваных гостей на «свою» территорию. Когда этот забор был закончен, осталась масса древесных отходов, из которых великий фортификатор решил соорудить некое подобие «засеки».