Читать книгу - "Поражающий фактор - Михаил Гвор"

Геннадия Аполлинариевича Алябьева, директора рудника Чоре, и в глаза, и за глаза звали исключительно Генкой. Может, из-за невыговариваемого отчества, а может, потому, что на свои сорок он никак не смотрелся. Даже на тридцатник тянул с трудом. Среднего роста, с хорошей спортивной фигурой, молодым, почти детским лицом… В общем, звали Генкой. Но уважали. Работать Генка сам умел и других заставить мог. Начальство ценило и, хотя вечно вешало на безотказного сотрудника самые безнадежные задания, в зарплате безнадежность эту учитывало. Особенно когда выяснялось, что все совсем не так плохо. В целом Алябьев жизнью был доволен.

Но сейчас он проклинал свою жадность и тот день, когда согласился поднять этот чертов рудник. Ну кто ж знал, что случится это ядерное безобразие? Однако случилось. Понятное дело, таджикские рабочие сбежали в первый же день. Так же как и охрана из местных, не то наемников, не то регулярных солдат. Хорошо еще, что Генка своей властью сразу по приезде отобрал у них оружие и запер подальше. Хоть рудник и считается золотым, а красть тут нечего. Тем более пяток вооруженных людей присутствует.

Личной охраной Генка обзавелся больше десяти лет назад, когда наводил порядок на N-ском руднике. Вот там было что брать – крупное самородное месторождение, золото разве что под ногами не валяется. У Куваева в «Территории» очень похоже описано. И брали, хорошо брали, нагибаться не ленились.

Но приехал Алабьев и кормушку прикрыл. Сразу и жестко. Ох как местный криминалитет взвыл. Однако не хватило провинциальным авторитетам ни знаний, ни умений. Генка предусмотрительно прихватил с собой не только школьного друга Егора, своевременно уволенного из армии после второй чеченской за зверства по отношению к немирному населению, но и отделение из его взвода. А вот семью не привез. Из Питера жена с сыном уехали, а к руднику не прибыли. И зацепить строптивого директора оказалось нечем.

Борьба с местными бандитами оказалась намного проще, чем ожидалось. Тем более что их национальность вызывала у бойцов Егора нехорошие воспоминания и рефлекторное нажатие на спусковой крючок. Да и не ждал никто, что новый директор способен адекватно ответить на любые аргументы противоборствующей стороны. Все закончилось за месяц. Но охрану Генка оставил и никогда об этом не жалел. Правда, новых людей взамен ушедших не набирал. Вот и осталось их к двенадцатому году пятеро, включая Егора.

В общем, таджикскую охрану Генка разоружил сразу, благодаря чему остался после их побега с некоторым запасом оружия и боеприпасов. И солдаты просто сбежали, а не попытались перед этим всех перестрелять.

Честно говоря, побег этот директора только обрадовал. Большой помощи от этих горе-вояк не ожидалось, а вот удар в спину «проклятым кяфирам» был весьма вероятен. Куда жальче было рабочих. И добычу, и переработку пришлось остановить. Но и на эту тему Генка переживал разве что в первый день. Потом стало не до того. Что делать, было совершенно непонятно. Связь с внешним миром отсутствовала. По трассе носились «УАЗы» в самодельной кабриолетной модификации с украшением в виде пулеметной турели, а продуктов на руднике оставалось максимум до конца месяца.

К удивлению Алябьева, целых семь дней после бомбардировки Душанбе в Чоре никто не совался. Лишь вчера очередной проезжавший «УАЗ» попытался свернуть на дорогу к руднику. Однако на рожон не полез, и, когда снайперка Егора недвусмысленно дала понять, что разговоры с бандитами здесь вести не намерены, гости просто уехали.

– Может, и зря не поговорили, – проворчал Егор, глядя вслед машине. – Как-то они вели себя не по-таджикски…

– Чего уж теперь, – ответил Генка, – проехали.

Впрочем, долго сожалеть о случившемся им не дали. Через час после отъезда гостей «УАЗы» сменились грузовиками, а к вечеру пара тентованных «газонов» попробовала прорваться к руднику. Узкий вход в ущелье был самой природой приспособлен для обороны, а за прошедшую неделю Егор превратил его в крепость, которую пять бойцов могли держать бесконечно долго. На предупредительные выстрелы новые гости отреагировали пулеметными очередями в пространство и попыткой прорыва. Патронов у геологов было мало, зато запас взрывчатки почти неограниченный. И атакующие получили наглядный урок, как можно использовать ее в горах.

С этого момента люди в камуфляже обложили вход в ущелье, но штурмовать пока не пытались. Противостояние длилось уже почти сутки и грозило затянуться надолго. Генка судорожно пытался найти выход из создавшегося положения: для затяжной войны сил не хватало. Кроме пятерки бойцов на руднике находился десяток российских специалистов, людей вполне мирных профессий. А также жена и десятилетний сын директора, приехавшие отдохнуть на лето. Да и с оружием были проблемы.

Но главное – еда. Кроме имеющегося запаса, не было ничего. Оба находившихся ранее в ущелье кишлака выселили еще к открытию рудника. Во избежание. Золото все-таки! Путь вниз отрезан. И никакого выхода из сложившейся ситуации Генка не видел. Пожалуй, впервые в жизни…

Нерадостные размышления были прерваны вызовом рации.

– Геннадий Аполлинариевич!

Вызывал Батяев, главный инженер рудника, сейчас наблюдавший за тылами. Единственный человек, называвший директора по имени-отчеству, и единственный, так и не освоивший правила армейской связи.

– Здесь.

– Люди идут.

– Какие люди?

– Туристы, похоже.

– Какие еще туристы?

– Откуда я знаю? С рюкзаками. Идут. Что делать?

– Стрелять.

– Вы что! В людей??? Там женщина!

То, что Батяев не будет стрелять в людей, Генка и так понимал. А женщина…

– Прикажите им остановиться и ждать меня! Сейчас подойду.

Алябьев тут же вызвал Егора:

– Тигра – Первому. Слышал?

– Слышал.

– Что скажешь?

– Сейчас буду.

– Давай.

Генка повесил на плечо автомат и отправился к «заднему проходу»…