Читать книгу - "Главная роль 4 - Павел Смолин"

Встретившись с привычным фоном прибытия куда угодно в виде посланников и офицеров — вояки по Европе активно тусуются по долгу службы — мы погрузились в вагоны класса «люкс» и направились в Лондон. Жадничает королева, не дала в своем поезде покататься, но все равно неплохо: позолота, кожаные кресла и красиво вышитые диваны, гобелены с картинами, настоящий камин приятно греет на контрасте с промозглой сыростью снаружи.

В пути, силами полуседого, плешивого, пышно-бородатого английского премьер-министра маркиза Роберта Гаскойна-Сесила Солсбери (такую группу как наша встречать целому премьеру как раз в пору) состоялось распределение койко-мест

— Ваше Императорское Высочество, Ваше Высочество, — обратился он к нам с Ксюшей. — Ее Императорское Величество распорядилась предоставить вам и Ее Императорскому Величеству крыло в Букингемском дворце.

— Передайте Ее Императорскому Величеству мою признательность за то, что нашла возможность лично позаботиться о нас в такие тяжелые для нее времена, — ответил я.

— Мы очень ценим многовековые партнерские отношения с Российской Империей, — ответил премьер чистую правду — такого полезного «боевого хомяка» грех не ценить. — Ваше Императорское Величество, Ваше Высочество, — обратился к Вильгельму и Марго. — К нашему великому сожалению, мы не сможем предложить вам разместиться во дворце. Можем ли мы надеяться, что вы сочтете наше гостеприимство приемлемым, разместившись в соответствующих вашему положению номерах гостиницы?

Еще ничего не началось, а англичане уже разделяют и властвуют. Подача изрядная — кайзер вам не мальчик, чтобы на него «места не хватило». Вот так и загоняют назначенного козлом отпущения правителя — немного оскорбили здесь, насовали палок в колеса вон там, «прогрели» народное мнение через СМИ, сформировали коалиции — и вуаля, вся Первая Мировая очень удобно «вешается» на одного кайзера Вильгельма.

— Отлично! — мастерски удержал лицо кайзер и вернул подачу. — Ваши дворцы несколько подвержены пожарам, поэтому мы все равно планировали остановиться в гостинице.

Самое время «обозначиться» и тем самым закрепить благополучно парафированный мной и кайзером, отправленный в Петербург на Высочайшее подписание, большой союзный договор. Договор стратегический, выступающий мощным фундаментом, поверх которого по мере необходимости будем добавлять приятные мелочи. В частности — квоты на промышленные товары со старой, невеликой пошлиной для промышленников Вильгельма и квоты на зерно для тех моих латифундистов, кто откликнулся на призыв о помощи, но не заслужил доли в золотодобывающих и нефтяных госкорпорациях.

— Я не в силах смириться с мыслью о том, что любимая невеста много дней будет находиться так далеко от меня, — замаскировал я демарш благовидным предлогом. — Сэр Роберт, прошу вас передать Ее Императорскому Величеству, что я очень благодарен ей за заботу о моей семье.

Ксюша обиженно на меня зыркнула — глупый братец откупается от старухи-Виктории ею и матерью! Вильгельм ухмыльнулся в усы — оценил жест. Маргарита подарила милую улыбку — она прекрасно поняла, что я только что сделал, но это нисколько не мешает радоваться как за брата, которого поддержали в трудную минуту попрания монаршей гордости, так и за нас с ней — будем видеться чаще, что очень приятно.

Проговорив положенные слова, британский премьер наказал меня необходимостью оплачивать гостиницу за свой счет (те еще санкции за непокорность!) и перевел разговор на нейтральные темы, перемежая их короткими вопросами, направленными на «прощупывание» наших с Вилли договоренностей — проект договора (не-секретной его компоненты) еще не представлен благодарному человечеству, и от этого очень интересен всем важным шишкам планеты. Мы с кайзером к такому повороту конечно же были готовы, поэтому с попахивающим откровенным глумлением энтузиазмом вещали о важности Интерпола — ох и заживут с его появлением все «люди доброй воли» планеты! Премьер, не будь дурак, такое поведение «зеркалил», демонстрируя удовольствие от того, что Парламент уже провел предварительную работу по «подключению» Британии с колониями и доминионами к новой организации. Штука всем необходимая, но почему-то никто не догадался собрать те «костыли», которыми пользуются ныне в единую стройную систему. Будут сложности с «экстерриториальностью» некоторых граждан на некоторых территориях, но как минимум в пределах Европы уголовникам никто не рад — для мутных делишек разведками и дипломатами все равно используются бандиты с местной «пропиской».

Дождик тем временем заканчивался вместе со световым днем — зажглись электрические фонари и их древние аналоги, территорию вокруг железной дороги окутал туман. В предместьях Лондона сквозь пелену парфюма в вагон начало проникать легкое зловоние — Темза критически заражена промышленными и бытовыми стоками. Сюда же добавлялась гарь — дождик несколько «прибил» ароматы неисчислимых заводов, но совсем избавить Лондон от него не смог. Посмотрим, что будет завтра — премьер обещал солнечную погоду, и это обещание вызвало у меня желание по возвращении домой заняться метеорологией — не самому конечно, а через бросание денег в толковых ученых.

Пересев в кареты на легендарном благодаря книжке про маленьких волшебников вокзале Кингс-Кросс — людно, потому что британцы нагнали гвардейцев нас встретить — мы разделились: немцы плюс я с кусочком свиты отправились в гостиницу, а Ксюша с основной частью соотечественников — во дворец, дожидаться там обещавшую прибыть к середине ночи Дагмару с кучкой других Романовых.

Лондон был погружен в траур: магазины, театры и прочие заведения закрылись, из тумана проступали подсвеченные, приспущенные флаги, кое-где висели траурные портреты погибших — собственно Эдуард, тетя Александра, мой кузен Георг, кузины Виктория и Мод. У портретов побольше образовались хиленькие мемориалы с цветами, платочками, тряпичными куклами и прочей мелочевкой — цветы нынче дорогие, и те подданные Британской Короны, кто не смог их себе позволить, но питал верноподданические чувства к Эдуарду принесли что смогли. Масштабы, тем не менее, не очень — английские пролетарии и крестьяне гораздо раньше своих классовых братьев из других точек планеты поняли, что государство им добра вообще не хочет. Что, впрочем, не отменяет укоренившейся в менталитете гордости за то, что ты — англичанин, а не какой-нибудь там лягушатник. В мои времена много визга о русском великоимперском шовинизме стояло, но это исключительно потому, что западные деятели обожают приписывать другим собственные недостатки. Да и какой тут «недостаток»? Просто хочется жить в сильной Империи, это у всей планеты фантомные боли по Древнему Риму.

Отель Савой, что на Стрэнде в районе Вестминстер — центр Лондона — ожидаемо оказался шикарен. Поддавшись желанию поюродствовать, я с приятным для себя ехидством вогнал Ричарда Д’Ойли Карта