Читать книгу - "Вендетта - Олеся Шеллина"

императорском балу. А можно вообще приглашениями как билетами на какую-нибудь звезду из-под полы банчить. Вроде как Турок сумел достать подписанные приглашения без имен на них, и согласен уступить за чисто символическую плату, только таким приятным людям, заветную бумажку, которая будет означать для знати очень и очень много. Да это же будет статусным событием. Не то что совсем недавно при тетке — все воспринимали эти увеселения как нечто само собой разумеющееся.

— Ваше величество, Сердюков, — снова сказал Бехтеев, и вот теперь я увидел быстро приближающегося к нам всадника. — Не выдержал, навстречу скачет.

Сердюков быстро приблизился, и я сумел, наконец, как следует разглядеть этого доморощенного гения, разработавшего и построившего Вышневолоцкую водную систему. Кроме того, что Сердюков был гением построении гидросооружений, он ещё и достаточно успешным купцом был. А ещё он был монголом. Не человеком, похожим на монголов в других китайцев, а очень даже чистокровным монголом. А может быть Сердюков был калмыком — эта версия тоже имела место на существование. Мне, если честно, по большему счету было наплевать на его происхождение, тем более, что он, похоже, уже и в самом деле забыл, кем является на самом деле.

— Ваше величество, — всадник приблизился к нам. — Это такая великая честь для нас, — заорал он.

— Для меня тоже честь не малая, Михаил Иванович, — мы поклонились друг другу, а сделать это, сидя верхом на лошади, было довольно проблематично. — Я рад, что сумел добраться, наконец, до вашего чуда мысли человеческой. Что ж, показывай, что тебе удалось здесь сотворить.

— Ваше величество мне льстит, — Сердюков расплылся в улыбке. — Мы так ждали, что вы посетите Вышневолоцкую водную систему и увидите всё своими собственными глазами. В прошлую вашу поездку вы обошли нас стороной, но, я понимаю, Российская империя большая страна, на всех не поспеешь. И тут такой подарок.

— Михаил Иванович, ты здоров? — осторожно спросил я этого то ли монгола, то ли калмыка.

— Конечно, я здоров, ваше величество, а почему вы спрашиваете? — Сердюков прекратил скалиться теперь посматривал с подозрением.

— Да как-то странно видеть человека, который так сильно желает, чтобы я осмотрел его работу. Согласись, это всё крайне подозрительно и наталкивает на мысль, что с человеком что-то не в порядке, скорее всего, он болен, возможно даже смертельно. — Пояснил я, свои рассуждения.

Сердюков слегка завис, и за это время мы успели доехать до городка, который впрочем давно разросся и тянул на полноценный город. Жаль моя книга далеко, где-то в багаже, потому что, если я сейчас не запищу это, то попросту забуду.

Дождавшись, когда расположат Машу, со всеми возможными почестями, я вновь вернулся к теме обсуждения водохранилища и водных путей. То, что двор всё ещё тянулся и кареты подъезжали одна за одной, мне было параллельно. Пускай едут, располагаются, да отдыхают, ежели так сильно устали. Естественно, каким бы большим дом Сердюкова не был, но вместить всю нашу свору он не смог бы, при всем своём желании, поэтому частично поезд был расформирован по близлежащим домам, принадлежащим в основном местному купечеству.

Справедливо решив, что и без меня здесь всё освятится, я поехал осматривать шлюзы и Цнинский канал в сопровождении Сердюкова, Бехтеева и пятерки гвардейцев.

Я здесь бывал там в моем мире, но всё, что я помню — это огромное водохранилище, напоминающее морские просторы, потому что противоположного берега я так и не смог увидеть. Помнится, что ни само водохранилище, ни постройки, многие из которых сохранились в рабочем состоянии и до моих дней, не произвели на меня какого-то особого впечатления. Я просто тогда не понимал, насколько важным был просто титанический труд, затраченный на постройку всего этого великолепия. Насколько было непросто этому то ли монголу, то ли калмыку, не имея мощного компьютера и хоть каких-то примитивных измерительных приборов, умудриться построить такую махину, которая простоит века. Единственное, что я помню, это гранит. Все было выложено гранитом. Вроде бы Катерина, которая сейчас борется за польскую корону со своим наглым мужем, который почему-то не хочет ей уступать по-хорошему, отдала распоряжение насчет гранита. Без гранита вид был слишком непривычен, и я сам не понял, как проговорил.

— Надобно все гранитом облицевать. Фёдор Дмитриевич, запиши, потому что я точно забуду, — Бехтеев кивнул и принялся набрасывать в свой, хм, ну пусть будет ежедневник, что нужно будет сделать. Я же повернулся к Сердюкову. — А скажи, Михаил Иванович, ты только в водных сооружениях силен? Или можно тебе поручить чем-то ещё заняться?

— Смотря что вы имеете ввиду, ваше величество, — осторожно проговорил Сердитов.

— Да вот, едем мы с Марией Алексеевной и только что Господу нашему не молимся, чтобы дождь не наслал на наши головы грешные, иначе мы уже вынужденно будем через каждую версту останавливаться, чтобы карету очередную вытащить. Понимаешь, на что я так вольно намекаю? — Сердюков неуверенно покачал головой, а потом кивнул.

— Ваше величество хочет, чтобы я занялся постройкой каналов? Чтобы на яхтах доходить куда вам вздумается по Российской империи, — спросил он, молясь про себя, чтобы это оказалось правдой, потому что думать о чём-то другом просто не хотелось.

— Нет, Михаил Иванович, — теперь пришла моя очередь качать головой. — Я про обычные дороги. Наверное, построить нормальную дорогу не сложнее, чем нечто подобное соорудить, — я обвел рукой вокруг себя обозначая таким образом Вышневолоцкую водную систему. — Да, в какой-то мере, это сложнее и более трудоёмко, я уж не говорю о том, какие траты казне предстоят, но оно того стоит. Ты, Михаил Иванович, давай, прикинь, что да как, сколько чего потребуется, откуда начнешь, да как вообще дорогу будешь делать, чтобы она стояла и наши потомки нас с тобой добрым словом вспоминали. Да, чуть не забыл, дороги по всей Российской империи должны появиться. Ну, кроме тех мест, где в принципе невозможно их сделать. Время у тебя есть с запасом. В Москву на коронацию приедешь с фамилией, и обсудим на досуге, что ты напридумывал. Фёдор Дмитриевич, потрудись приглашение Михаилу Ивановичу выслать, — и я, не давая Сердюкову опомнится, развернул коня и поехал назад, чтобы уже на самом деле отдохнуть.

Глава 18

Кристиан Ван Вен соскочил с коня и взбежал на крыльцо своего дома. Точнее того, что от этого дома осталось. Внутри царила разруха.