Читать книгу - "Коммандер - Валерий Пылаев"

Разумеется, фрайин… то есть, совсем не фрайин и уж точно не фон Рихтгофен не стала сыпать подробностями. Не выдала себя чем-то вроде нелепого прыжка на месте, улетевшего на пол одеяла или хотя бы скорбного, фальшиво-удивленного или какого-нибудь еще многозначительно взгляда. Да чего уж там — вообще не произнесла ни слова. Всего моего Дара не хватило пробиться за маску, отлитую из смеси насмешки, самоуверенности и какой-то запредельной притягательности.

Впрочем, мне хватило и самой позы. Все еще спиной ко мне, вполоборота, с легкой и на первый взгляд даже игривой улыбкой на губах. Хельга отчаянно делала вид, что происходящее ее от всей души веселит. И я, и сама ситуация, когда мы вдруг оказались вдвоем в столь… занятной обстановке. И мои слова, конечно же.

Но я достаточно хорошо знал ее, и смог заметить почти незаметную глазу неестественность. Нет, даже не взгляд — другое: странный, почти болезненный выворот шеи, застывшие в напряжении мускулы спины под безупречной белой кожей и руку, забывшую двинуть расческу дальше вниз по волне золотистых волос.

— Давно догадался?

Хельга — надо отдать ей должное — не стала ломать комедию. Видимо, уже сообразила что и смех, и наигранное удивление ничего не изменят. И даже неловкие попытки поспорить и на ходу придумать какие-нибудь отговорки вызовут разве что обратный эффект. Но и сдаваться на милость “победителя”, конечно же, тоже не стала. Молча развернулась, села поудобнее, отложила расческу, склонила голову набок — и смотрела. Без злобы, вообще без особых эмоций — будто просто заново изучала меня.

Впрочем, наверняка теперь ее интересовала не моя скромная персона, а возможные последствия раскрытой тайны.

— Догадался? — повторил я. — Надо сказать — мог бы и пораньше… маскировка почти безупречная. Должен признать, ты умеешь водить людей за нос.

— Иногда приходится быстро учиться. — Хельга улыбнулась одними уголками губ. — Ну… Может, расскажешь, где я прокололась? Мы ведь уже никуда не торопимся, верно, Горчаков?

— Пожалуй, нет. — Я вошел в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. — Для дочери фрайгерра ты слишком хорошо образована. Говоришь на английском и голландском. И на французском — получше меня.

— На русском и итальянском — немного, — усмехнулась Хельга. — Думаешь, немецкое образование хуже вашего?

— И в мыслях не было. — Я пожал плечами. — Но отличить ван Дейка от Босха или Брейгеля… Или Брейгелей друг от друга. Я бы, например, не смог.

— Контора поверенного в Брюсселе. — Хельга недовольно поморщилась. — И зачем я вообще полезла разглядывать эту картинку?

— Если честно — тогда я даже не подумал, — улыбнулся я. — Чертежи и судовые документы интересовали меня куда больше. И благодаря им мы в конце концов оба оказались… здесь.

— Языки, история искусств… — задумчиво произнесла Хельга. — И все?

— Почти. По долгу службы тебе вроде как положено разбираться в аэропланах. А может, даже любить их — примерно как Гризли любит мотоциклы. Но когда мне в руки на заправке вдруг попался прошлогодний выпуск журнала — ты как с цепи сорвалась. И это как раз выглядело весьма… занятно. — Я неторопливо прошелся по комнате и уселся в пустующее кресло. — А примерно час или полтора назад один весьма прыткий юноша подсунул мне тот же самый номер.

— Scheisse… — вздохнула Хельга.

— Да, немыслимое совпадение. Как сказали бы наши американские друзья — шанс один на тысячу… или даже не миллион. — Я стащил пиджак и кое-как пристроил его на спинку кресла. — У меня было всего несколько секунд — и все же я открыл журнал на нужной странице. И как думаешь — кто позировал популярному венскому фотограф, сидя на крыле военного “Альбатроса”?

Ответом мне был весьма красноречивый взгляд. Хельга — точнее, Анна-Мария фон Габсбург, единственная дочь покойного кайзера Вильгельма и наследная принцесса Священной Римской Империи — умела держать себя в руках. То ли научилась еще при дворе отца в Вене, то ли уже потом, когда зачем-то примерила форму авиаторов Рейха и отправилась бороздить небо на алом “Фоккере”. На мгновение я даже почувствовал что-то похожее на зависть: мне тоже не раз приходилось скрываться под чужой личиной, но такое…

Другая прическа, другая одежда, тусклый свет… В конце концов — места и компания, в которых наследнице германского престола уж точно не стоило бы находиться — все это неплохо защищало ее инкогнито. Но все равно раскрыть нас могли когда угодно.

Не случайно Хель… то есть, ее высочество принцесса Анна-Мария держалась в тени и сталась не попадаться на глаза Джонсону. Уж кто-кто, а американский президент вполне мог знать ее даже в лицо.

Но, конечно же, не обратил внимания. Бедняге явно было не до этого.

— Кстати, купальник тебе идет, — улыбнулся я. — А волосы, наверное, жалко… Раньше были длиннее.

— Попробуй спрятаться с такой гривой. — Хельга показала рукой — до середины плеча, или даже чуть ближе к локтю. — Особенно когда все вокруг называют тебя Отто фон Рихтгофен и считают славным парнем, хоть и чересчур смазливым… Ты когда-нибудь жил в казарме с полсотней вояк, Горчаков?

— Представь себе, фрайин. — Я тут же вспомнил год, проведенный в пехотном училище. — Уверен, там тебе бы точно обрадовались.

— Заткнись, — буркнула Хельга. — Некоторые знали, конечно — но обещали молчать. Дома еще остались люди, верные моей семье — они и помогли мне сбежать и получить сначала “Альбатрос”, потом “Фоккер” — а потом и чин лейтенанта. Я хотела сражаться в Польше, однако герр канцлер зачем-то отправил нашу часть на западный фронт. Сначала твой дирижабль, потом Бельгия… А дальше ты, пожалуй, все и так знаешь.

— Знаю. Только никак не пойму, зачем тебе понадобилось бежать и скрываться среди военных летчиков, — усмехнулся я. Не сомневаюсь в твоих талантах, фрайин, но фронт — не самое подходящее место для принцессы.

— Зато самое безопасное… наверное. — Хельга рывком поправила сползающее одеяло. — Да и что бы ты сам стал делать, если бы какие-то заговорщики из соседней страны убили твоего отца?

— Пожалуй, захотел бы отомстить. — Я на мгновение задумался. — Но просто взять и удрать на войну, бросить двор?.. Не знаю. По-моему, есть способы и получше, чем сбивать дирижабли.

— Ну… особого выбора у меня, в сущности, и не было. — Хельга пожала плечами. — Когда отравили мать, я поняла, что дворец в Вене уж точно не то место, где стоит оставаться.

Вот как? Сначала кайзера убивает неизвестный заговорщик с русской фамилией и оружием фабрики Горчакова, потом гибнет от яда его супруга. Похоже, герр канцлер планомерно расчищал себе путь к полной и безоговорочной власти — и