Читать книгу - "Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко"

Сегодня узнал, что многих из городка, в том числе и моих друзей, поселили в казённом жилье при заводах братьев Брамлей. Заводы были выкуплены казной, но по-прежнему назывались именами их бывших владельцев с добавлением порядкового номера. На них, а также на Московском электроламповом заводе и в Государственных химических лабораториях разрабатывались опытные образцы многих моих новинок. По-хорошему, для большинства из них нужно было строить отдельные предприятия или хотя бы цеха, но пока на это не было времени. Хотелось встретиться с Фроловым и Гореловым, но когда я обратился с такой просьбой к Машкову, получил отказ.

— Встретитесь, но не сейчас, — сказал он мне. — Это вас поселили по-царски, у них неплохие условия, но с вашими не сравнить. Нужно многое сделать дома, а они не вылезают с работы. К тому же такой визит засветит вас в нашей программе, а этого хотелось бы избежать. Привозить их к вам… Право же, это несвоевременно. Потерпите, пока не изменится ситуация.

А сегодня он позвонил после обеда и предупредил, что скоро приедет с обещанным представителем завода грампластинок, а к вечеру привезут пианино. Я передал наш разговор жене, и она сразу занялась своей причёской. К их приезду мы уже навели марафет по полной программе, а Наталья приготовила всё к чаю.

— Марк Альбертович Гинер, — представился вошедший следом за куратором пожилой еврей. — Княгиня, позвольте выразить вам своё восхищение! Если вас сфотографировать и наклеить фото на пластинки, их вмиг раскупят, не глядя на то, что мы на них записали. Возьмите, пожалуйста, ваши пластинки. Их здесь десять.

— Пройдёмте в гостиную, — пригласил я. — Попьём чай, а заодно поговорим.

Пока пили чай и ели пирожные, болтали о пустяках, а когда закончили и Наталья убрала посуду, перешли к делу.

— У нас большой интерес к сотрудничеству, — сказал Гинер. — Ваши песни за оригинальность и хорошее исполнение расхватывали даже при не очень хорошей записи. Если делать шаблон в студии, спрос будет ещё больше. У вас был неплохой аппарат, но он многое испортил, поэтому мы предлагаем всё перезаписать. У вас есть новые песни?

— Ещё шесть, — ответил я. — Но у меня к вам встречное предложение. Прежде чем делать запись, подберите нам музыкантов с нужными инструментами. Мы с их помощью так оформим песни, что вы не будете успевать печатать пластинки. Можете это сделать?

— Это нетрудно, — осторожно ответил он, — но не пропадёт ли после этого ваш стиль?

— Постараемся, чтобы этого не произошло. Кое-что можно оставить так, как играли раньше, но остальные песни от этого только выиграют.

Мы с ним обговорили детали, получили чек на пять тысяч рублей и расстались довольные друг другом. На деньги мне было плевать, я пел бы и бесплатно только из-за горящих восторгом глаз Веры. После его отъезда в сопровождении одного из наших телохранителей прибыл рояль. Грузчики бережно внесли инструмент в квартиру и установили в гостиной. Даже с просторными коридорами и широкой дверью сделать это было непросто. С ними приехал настройщик, которого фабрика Беккера отправила проверить инструмент после перевозки. Он проверил и остался доволен, ну и жена была так довольна, что потом играла чуть ли не до сна. Даже на ужин я отвёл её за руку.

На следующий день произошли два события. После завтрака прислали машину, на которой отец в первый раз уехал на службу, а через несколько часов почтальон принёс выписанную нами газету «Русское слово». В ней на первой странице сообщалось о решении перенести столицу из Санкт-Петербурга в Москву. О сроках этого переноса не упомянули, но на третьей странице в придворной хронике напечатали, что на днях император и императрица на несколько дней приедут в Москву. Наверное, они решили сами осмотреть Большой Кремлевский дворец и определиться с местом проживания. Я тоже никому это не доверил бы, а посмотрел своими глазами. Вызовет ли он меня к себе, как предполагал Шувалов? Я был готов к разговору.

С этой поездкой вышла задержка из-за событий в Радомской губернии.

Семнадцатого марта в Радоме было совершено покушение на губернатора — статского советника Евгения Ивановича Севастьянова, и в тот же день вооружённая толпа напала на солдат одного из двух находившихся в окрестностях губернской столицы пехотных полков. Покушение было хорошо подготовлено и прошло для поляков без потерь. Они спрятались на чердаках двух домов по обе стороны улицы, по которой в обед ездил губернатор, и обстреляли из винтовок его автомобиль и охрану. Всем гражданским властям Привислинского края и военачальникам расположенных в нём воинских частей было приказано усилить караулы и держать солдат в полной боевой готовности, но Севастьянова не спасла усиленная охрана из двух десятков драгун. Две пули в бок и одна в голову убили его наповал. Ехавший рядом офицер получил два ранения, но выжил благодаря шофёру, который с ранением в руку сумел выехать из-под обстрела. Драгуны тоже понесли потери, но ответным огнём заставили поляков отступить. За городом произошло более масштабное столкновение.

Вот уже двадцать лет высочайшим указом было предписано при всех пехотных и кавалерийских частях иметь подсобные сельские хозяйства, на которых работали выделенные в наряд солдаты. Эти фермы в основном занимались выращиванием свиней и кур и были выгодны казне и полковому начальству. Кое-что доставалось и солдатам, но такое было нечасто. Мясо в основном забирали офицеры, казна экономила на питании солдат, а те были при деле. Вот на такое подсобное хозяйство и напала вооружённая ножами и дубинами толпа поляков. Наверняка такое оружие взяли не случайно, а с умыслом. В обычное время полторы сотни поляков легко справились бы с тремя десятками солдат первого года службы, которых только и посылали на такие работы, но на этот раз сложилось по-другому. В соответствии с приказом в хозяйстве присутствовало отделение вооружённых винтовками солдат во главе с унтер-офицером, поэтому напавшие не добились своей цели и отступили, потеряв три десятка ранеными и убитыми. Это послужило сигналом к массовым выступлениям поляков в Радоме, Ломже, Петрокове и других городках поменьше.

В Варшавской губернии волнения удалось предотвратить, потому что туда заранее стянули большие силы армии и жандармерии. Кроме того, полицией в Варшаве была проведена успешная операция с арестом главарей националистического подполья и изъятием большого количества оружия и боеприпасов. Вооружённые выступления продолжались несколько дней, до тех пор, пока против восставших не применили химические гранаты, вызывающие временную слепоту и другие расстройства. Удалось, не прибегая к оружию, быстро разогнать толпы плохо вооружённых горожан. А вот с теми, кто был хорошо вооружён и организован в отряды, не церемонились. Очаги сопротивления подавлялись с помощью пулемётов, а в отдельных случаях и огнём малокалиберной артиллерии. В прессе большинства европейских государств разразилась настоящая истерия, в которой русских обвиняли во всех смертных грехах, а поляки выставлялись невинными жертвами произвола. Как выяснилось в результате расследования, поляки выступили намного раньше срока, поэтому остались без обещанной поддержки тройственного союза.

Двадцать седьмого марта император приехал в Москву. В эту поездку он не взял жену. На следующий день мне позвонил Машков и предупредил, что за мной сейчас приедут.