Читать книгу - ""Фантастика 2025-31". Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев"

Но довольно грёз. Она принюхалась. Даже если тебя не трогают руками, ничего в тебя не суют и не кончают тебе на лицо, всё равно физиология берёт своё. За время часового сеанса она успевала покрыться липкой и вонючей испариной, буквально кожей ощущая копошение на себе бактериальной флоры. Надо бежать в душ.

Покосившись на счётчик – вода в «Коломб волант» всегда в дефиците – она скинула свою дежурную роб а каро руж и поспешила смыть с себя «следы греха», как выражался на воскресных проповедях его сантетейшество преподобный Жак Мартен, воздевая руки горе и возвеличивая при этом голос.

Старый хрен понимал в вопросе, только за прошлый год его едва ли не дважды ловили за посещениями онлайн-казино, о том же, чем он занимался в сетях без посторонних глаз, можно было только догадываться, одно она знала твёрдо – среди её жётемов сантетейшества не было. Уж она бы его узнала.

Всё-таки занятный ей достался талант, чувствовать всякий направленный на неё взгляд, хоть бы он и исходил с фотографии давно почившего хуливудского актёра из старых дорам. Не заглядывая ни в какие энциклопедии, она тут же уясняла себе – где жил, когда умер. Это походило на хитрую аугментацию, однако одно она знала точно – никакой ку-троникой её дар не объяснялся ввиду полного отсутствия в её теле таковой.

Она, точнее её носительница, происходила из семьи членов секты пуристов, запрещавших себе и своим детям портить собственные тела, дарованные Господом, прикосновением изуверских машин. В этом было известное удобство – многие дивы погорели на том, что давали своим жётемам шанс хакнуть систему, явившись к себе под окна. Кто с топором, а кто и с напалмом. Ей же ничего подобного опасаться не приходилось – единственный в её доме прибор с подключением к нетям шарашил сигнал непосредственно в небеса – через приватный кубсат-ретранслятор. Ищите.

Впрочем, с её талантами опасаться преждевременной развиртуализации не следовало – даже сейчас, выскользнув из душа с горой полотенца на голове, она сразу же уловила на себе сальный взгляд третьефазника из окна в доме напротив. Тот, аналогично, среди её жётемов не значился, он даже в сеть за этим не ходил, ему хватало старого потёртого двадцатикратного полевого бинокля, при помощи которого он сторожил её голое тело непосредственно через окно. Ну гляди, только снимать не вздумай. Она узнает, она сразу узнает.

Впрочем, пойдём, поздороваемся со старпёром.

Ранняя осень близ Луавуля позволяет почти не заботиться о приличествующем маскараде, накинь хоть что-нибудь от дождя и выходи гулять, как есть.

После сеанса прогулка, а лучше пробежка – важное дело, она позволяет разгрузить перекормленное подсознание, увлечённо переваривающее сейчас чужие эмоции. Опять же, покуда она будет марше́ – можно ни о чём не думать, ноги волокутся вперёд сами собой, только дома мимо проплывают. Однажды она, задумавшись, так и обошла весь немалый «Коломб волант» по кругу, обернулась лишь под самый вечер, чуть не попав в итоге на комендантский час. Сейчас смешно вспоминать, а тогда пришлось целую объяснительную в околотке писать, так мол и так, сектантка есмь, часов не наблюдаю, сим предупреждена об опасностях и рисках, дата, подпись.

Как будто в пределах «Коломб волант» можно шагу ступить без догляда.

Вот и сейчас, только-только затянув на поясе вырвиглазных цветов неоновый полупрозрачный дождевик и шагнув с порога под купол материализовавшегося над ней словно из ниоткуда зонта-дрона, она тут же угодила под проверку.

Разумеется, всё ради блага жильцов коммуны, никак иначе.

На всякий случай подняв руки над головой, она медленно (очень медленно!) обернулась навстречу кряканью и миганию. Бот был знакомый – с обломанной боковой антенной и смазанным трафаретом 616 на лобном месте. Эта штука бесила всех вокруг тем, что умудрялась собирать двортерьеров со всей округи и под бодрый побрех кабыздохов приниматься увещевать их словами «граждане, расходитесь, вы мешаете проходу граждан». Даром что тазером их не шмалял, а то получилось бы неудобно. Собакены, впрочем, обслюнявив его и вдоволь наоравшись, расходились по домам, а бот этот клятый так и продолжал патрулировать, доводя до исступления старушек и вызывая на себя огонь исчезающе редкой по нынешним временам, но оттого ещё более наглой детворы. Те палили в горе-блюстителя порядка из водных пистолетов, заправленных фосфоресцирующей краской, отчего «шестьсот-шестнадцатый» даже после внеочередного обслуживания выглядел ровно как только что со свалки.

На этот раз жертва школобомбинга доколебалась до неё по части профиля вакцинирования.

Подвернулся, как говорится, удобный момент.

Дяденька, апутити минэ, сами мы не местные!

В попытках объясниться с тупой железякой прошло битых десять минут. Так, смотрите, офицер, она сейчас медленно (очень медленно!) опустит левую руку и достанет из кармашка трико карточку айди. Нет, богомерзкой аугментации и прочих центральных помп не имам. Так точно, сектант. Лицензионный. Всё там, на чипе. Только не стреляйте.

И ведь знает её, как облупленную, но всё одно издевается.

А главное, последнего антиваксера к югу от Луавуля видели может лет сто как назад, ещё до последней пандемии зелёного грибка, нашёл, тоже, до чего доколебаться.

Когда крякающая и улюлюкающая мигалка всё-таки укатила к следующем порогу, к другим приставать, от прекрасного настроения уже и след простыл.

Она коротко махнула рукой старпёру с биноклем в противоположном окне – пускай напоследок полюбуется на её качнувшиеся под прозрачной тканью дождевика соски – и пошлёпала вниз по рюету, привычно пружиня и подпрыгивая на едва справляющемся с осадками покрытии.

Дождевик приятно похрумкивал в такт размашистому движению локтей. Вот кто бы из её жётемов сейчас мог признать в аляповатой физкультурнице ту богиню, которой они поклонялись. Обыкновенная нескладная тётка средних лет пытается на бегу припомнить, как её там учили дышать. Фух-фух, нет, не то. И главное сколько раз давала себе зарок – ну что за каменный век, носиться по району в мокром трико и пошловатом дождевике.

И главное, польза от этого всего, мягко говоря, сомнительная. Дышать через респиратор («Джи И» гарантирует! аромат высокогорных трав!), поминутно рискуя упасть на патентованных пружинящих копытцах для тех, кому религия не позволяет нормальные бионические протезы (лучший бег от лидера рынка! «Три-Трейд» – и вы летите как на крыльях!), поминутно уворачиваясь от автоматов доставки и чёртовых кобелей. Куда лучше было заказать уже домашний комплект для левитации. Всё равно вторая спальня в доме пылится, отданная в итоге под всякий хлам. А так развесить виртреалы по стенам, и готова тебе аптитьюд-студия на все случаи жизни. Хочешь – джоггишь, хочешь – в горы лезешь, ботиночки с магнитным поясом обеспечат тебе полное погружение в процесс на любом уровне сложности и с любым уровнем гравитации – с мунного по юпетерианский включительно («Сейко» только что заключило эксклюзивный контракт с «Маршиан текникс»! ).

Чушь всё это. Ничего она никуда не поставит, и не потому, что не доверяет технике, хотя и это тоже, а потому что вот эти побегушки дурацкие для неё зачастую – единственная оставшаяся причина выходить в реальный мир, хоть изредка покидая своих жётемов не для перерыва на химический сон и прочие физиологические потребности.

Пока она сопит и дышит, а также по канону движет локтями, её не тревожат призраки далёких омм с их вечными страхами и неудовлетворённостями. Она – это только она, и никто больше.

Дома же… в отличие от прочих див, содержавших от скуки целые гаремы антуража, она жила в одиночестве, не предпринимая даже особых попыток как-то это изменить.

Ей нравилось хоть иногда побыть одной, вне чьего бы то ни было внимания, те же два или три раза, что она совершала неловкую попытку с кем-то познакомиться, заканчивались довольно грустно – она просто смотрела в глаза ему или ей или им, и не видела по ту сторону ничего интересного, ничего необычного, ничего, стоящего хотя бы и секундного усилия понравиться.

О, она смогла бы. Стоило ей повести бровью, как даже через виртреал, даже за тысячу километров, любой уже был бы у её ног. Чего уж говорить о личном контакте тет-а-тет, тут опасность была скорее переборщить с напором. Это как попытка пошептаться с человеком, в руках у которого