Читать книгу - "Сердце лётного камня - Марина Ясинская"

А Ванесса все никак не желала угомониться; не видя желаемой реакции у юноши-механикера, она продолжила:

– Наивные провинциалки до смешного легко впечатляются, правда? Трис, конечно, староват, но чего только стоит один лишь его романтичный ореол отверженного героя! К тому же он учит ее летать, поэтому они проводят столько времени вместе, только вдвоем. И у обоих – самые крупные аэролиты Империи… Пара улыбок, несколько нужных слов… Говорят, Трис в этом деле мастер. Почему, ты думаешь, эр Мада так бесится всякий раз, когда его видит? В свое время у них была интрижка. А потом он ее бросил. Твоя серая мышка – следующая…

Ансель понял, что Ванесса может говорить гадости до бесконечности, и потому просто развернулся и молча зашагал прочь. Однако яд ее слов подействовал, и куда сильнее, чем он был готов признаться даже самому себе. Ансель возвращался домой и злился – и на то, что позволил словам Ванессы так себя задеть, и на то, что каким-то образом, постепенно и незаметно, Ника стала ему небезразлична. Как же так получилось? Разве он не отдал свое сердце Мие? Разве оно не умерло вместе с ней? Разве в нем могло найтись место для кого-то другого? Неужели его чувство к Мие было столь неглубоким и проходящим?..

Словом, настроение у Анселя и так было хуже некуда, а тут еще и Либерат со своими секретами!

– Не расскажу, ты должен сам это видеть, – ответил Вальди.

У Анселя не было ни сил, ни настроения спорить, и юноша решил, что проще согласиться. Да почему бы и нет? Все равно Тайрека нет дома, а в каморке воняет вареной капустой, и все, что ему приготовил вечер – это мысли о Мие… и о Нике.

Второй визит в штаб-квартиру Либерата очень отличался от первого – Анселя привели туда не под дулом револьвера, и это появление на бывшем складе пиломатериалов не вызвало у его обитателей особого интереса.

Зато встретившая их Рина сияла от едва сдерживаемого предвкушения.

– Ансель! – радостно поприветствовала она юношу. – Вальди уже сказал, что у нас для тебя сюрприз?

– Да, только не сказал какой, – без энтузиазма отозвался Ансель.

– Сейчас сам все узнаешь, – сказала Рина и поманила его за собой в проем в дальней стене склада.

– Рина! – негромко окликнул ее Вальди; сам он за ними не пошел, остался стоять на месте.

Женщина оглянулась.

– Мне пора, – сказал он.

Рина пристально посмотрела на безволосого юношу.

– Береги себя, – наконец сказала она. Ее голос звучал сдержанно, но во взгляде можно было прочитать гораздо больше, чем она позволила себе произнести вслух.

Вальди ответил Рине не менее говорящим взглядом, и Ан-сель невольно почувствовал себя лишним; он будто стал свидетелем сцены, которая не предназначалась для посторонних глаз.

А затем юноша, так похожий на монкула, вышел.

Несколько мгновений Рина смотрела ему вслед, а затем тряхнула головой, возвращаясь в реальность, и подтолкнула Анселя к входному проему.

Смежное помещение оказалось комнатой заметно меньших размеров, чем первая, с красными кирпичными стенами и медными трубами под потолком. У одной стены стояло несколько конусообразных сооружений непонятного назначения, у другой – какое-то чудовищное кресло, опутанное трубками и гибкими лентами, тянущимися к загадочным приборам, возле которых работали ученые Либерата. Приборы попискивали и перемигивались разными цветами, люди суетились и что-то торопливо подкручивали, подлаживали, подправляли…

В самом же кресле сидел монкул. Голову обхватывал плотный кожаный обруч с круглыми металлическими бляхами, от которых отходили провода и терялись в зарослях и переплетениях, уходящих к приборам. Бляхи время от времени искрили, по проводам пробегали разряды, от которых тело монкула время от времени подергивалось.

Ансель вмиг забыл о том, что беспокоило его весь вечер. Кажется, он понял, о каком сюрпризе ему говорил Вальди!

– Вы научились возвращать монкулам сознание? – выдохнул он. Вот это был сюрприз так сюрприз!

– Эээм… Не совсем, – протянула Рина. – Смотри! – торжественно воскликнула она, разворачивая Анселя к проходу, в котором появился еще один либератор, ведущий за собой монкула в бесформенной серой робе.

Юноша ожидал увидеть существо, к которому частично вернулись человеческие качества. Может быть, у него уже не такой пустой взгляд. Или начали отрастать волосы на голове. Или он осмысленнее двигается.

Ансель никак не ожидал увидеть перед собой то, что увидел.

Мию.

* * *

Первым порывом Анселя было броситься в девушке, обнять, позвать по имени… Но он остался стоять на месте, глядя на безжизненное существо с пустым взглядом: неделя, которую он провел в зоопарке, поджидая там Мию, не прошла для него даром. Ни густых каштановых локонов, ни медных бровей, глаза цвета жженого кофе стали серыми, а некогда белая, почти прозрачная кожа лица – восковой. В лице монкула лишь угадывались горячо любимые черты. При желании можно было легко убедить себя, что это вовсе и не Мия…

– Как? – с трудом выжал Ансель из себя. – Зачем?..

– Что значит «зачем»? – возмутилась Рина. – Ты что, не рад?

– Чему? – взорвался Ансель. – Тому, что вы ее украли? И что вы с ней собираетесь делать?

– Ты предпочел бы, чтобы она осталась там, на общем складе?

– Нет! Но… – Ансель в отчаянии запустил пальцы себе в шевелюру и едва не застонал.

Что делать? От мысли, что его Мия где-то там, среди десятков таких же монкулов, трудится на грязных работах, а потом проводит ночи, словно какой-то предмет, словно бревно или лопата, на общих складах, ему становилось так дурно, что даже появлялась горечь во рту. Но что будет с ней делать он? Приведет к себе домой? Во-первых, ему некуда ее приводить, во-вторых, если кто-то из соседей увидит, тут же донесет в Министерство труда, ведь монкулы не могут находиться в частном распоряжении, кроме как по специальному разрешению. Прятать ее? И день, и ночь? Но зачем? В чем смысл такого существования? Ведь помочь ей он все равно не может…

Может… может, было бы лучше, если бы она умерла. По крайней мере, это нечто окончательное и необратимое, это горе, с которым ты учишься жить и двигаться дальше. А когда она такая – ни живая ни мертвая и постоянно напоминающая о своем существовании, дающая зыбкую надежду, что, может, все еще можно вернуть – это просто мучение.

Ансель скривился, когда понял, какие мысли возникают у него в голове.

Рина, словно зная, о чем он думает, утешающе похлопала юношу по плечу.

– Мы не просто так ее выкрали. У нас наметился кое-какой прогресс в технологии возвращения сознания. Нам нужно его опробовать, и мы решили, что Мия будет лучшей кандидатурой для опытов, ты ведь ее хорошо знаешь, а значит, сможешь сразу увидеть все перемены.

– Вы собираетесь ставить на ней эксперимент? – возмутился Ансель.