Читать книгу - "S-T-I-K-S. Существование - Артем Каменистый"

Человек пришел под утро, в тот час, когда тени под густыми кустами начали проясняться, но предметы все еще оставались черно-белыми. Лишь в отдельных местах получалось разглядеть бледный намек на проявляющиеся цвета.

Женщина к этому времени то ли уснула, прислонившись спиной к стволу ясеня, то ли из-за душевных мук отключилась от восприятия мира, но почти не шевелилась и дышала тихо-тихо. Уже в нескольких шагах Трэшу приходилось напрягать уши, чтобы ее услышать. Сам он бодрствовал, но бодрствовал странно. Еще до этого заметил за собой полезную особенность – в минуты отдыха мозг будто отключал значительную часть функций, это легко определить, потому что один глаз в такие моменты почти перестает видеть. Удерживаясь на краю провала в беспамятство, можно замереть на часы и минуты, чтобы, вскочив в одно мгновение, почувствовать себя неплохо отдохнувшим.

Похоже, Чавк тоже умеет нечто подобное. Вон сидит, один глаз безвольно прищурен, зато второй внимательно наблюдает за вялыми подергиваниями попавшегося в петлю каннибала. Тому, по очевидным причинам, не отдыхалось, но и первоначальной прыти не наблюдалось. Подустал «висельник», да и настроение явно скатилось к апатии, перестал коситься в сторону засады, как постоянно делал до этого. Видимо, опасался, что его все же съедят, вот и волновался, но со временем дошел до такого состояния, что даже эта мысль перестала непрерывно беспокоить.

Трэш уже начал лениво размышлять над перспективами смены позиции, ведь при свете зарождающегося дня эта станет слишком заметной, как вдруг учуял знакомый запах человека и чего-то непонятного, неприятного, травяно-химического, будто какой-то неведомой гадостью пытались заглушить ядреное амбре застарелого пота. Ветра нет, воздух совершенно неподвижен, значит, этот неизвестный сумел приблизиться, не выдав себя ни звуком, что настораживает.

Люди – крайне шумные создания. Обычно они выдают себя за сотню-другую шагов, на этом расстоянии в подобных условиях учуять запах нереально. Значит, к центру событий крадется неординарная личность.

Покосился на Чавка, но тот как сидел, таращась одним глазом на попавшегося единомышленника по пищевым пристрастиям, так и продолжал таращиться. Похоже, нюх у него не настолько уж и хорош.

Ну так где же скрывается носитель запаха?

Поиск ответа на этот вопрос занял не меньше двух третей минуты, что очень много, ведь человек обнаружился всего-то в четырех десятках шагов. Не потревожив ни веточки, он ухитрился прокрасться вдоль края лесополосы, а ведь местами ему приходилось преодолевать густые заросли и груды сушняка, срубленного рабочими, расчищавшими подходы к железной дороге.

Да уж – и правда ловкий тип.

Трэш до сих пор так и не увидел человека, тот мастерски скрывался в густой поросли. Но сумел разглядеть, как еле-еле шелохнулась зеленая веточка, а затем другая. С них будто кузнечики спрыгнули, вот только эти насекомые еще спят, они даже некоторое время после рассвета остаются вялыми, неспособными к акробатическим трюкам.

Минуты две ничего не происходило, затем опять начали подрагивать ветки. Судя по их поведению, человек пятится в обратном направлении. Неужели заметил засаду? Да нет, это невозможно, с того направления не выдающую себя ни звуком троицу надежно прикрывали заросли. Плюс достаточно густые сумерки, плюс полная неподвижность и неброская расцветка тел.

А не хватит ли гадать? Можно просто выскочить, настигнуть осторожничающего человека в несколько прыжков и пожелать доброго утра. Даже если он вооружен, сомнительно, что носимое вооружение способно серьезно огорчить Трэша.

И тут незнакомец, уже почти схваченный когтистыми лапами, внезапно поднялся и уверенно выбрался из кустов. Мужчина невысокого роста, не толстый, но грузноват, хотя виной тому не только жир – мускулатура, похоже, не из жалких. Облачен в коричневую кожаную куртку, поверх нее нашиты многочисленные кармашки из синтетической ткани пятнистой раскраски, обеспечивая дополнительную маскировку и служа вместилищами метательных и обычных ножей, ручной гранаты, монокуляра и даже мультитула. Некоторые предметы рассмотреть не удалось. Голову прикрывает зеленая бандана, на ногах камуфляжные штаны и треккинговые ботинки.

Экипировка нижней части тела заставила насторожиться, вспомнив о врагах, – те любили одеваться похоже. Но это лишь эмоции, а рассудком Трэш подозревал, что человек здесь сам по себе. Уж очень убого вооружен – одна граната просматривается, несколько ножей да арбалет. Причем последний с виду неказистый – явно не заводская работа. Люди, раскатывающие в отмеченных красными ромбами машинах, в этом плане куда богаче.

Небрежной походкой приближаясь к затрепыхавшемуся от близости потенциальной добычи каннибалу, крепыш, на ходу отстегивая от пояса небольшую ладную кирку, насмешливо произнес:

– Утро доброе, земеля. Ну что, фарт сегодня не прет?

От звука его голоса Чавк встрепенулся, разинув оба глаза, а Трэш молниеносно сжал его рот и еле-еле проурчал, скорее даже изобразил звук:

– Молчи и не шевелись!

Чавк умом не блистал, но с простым приказом справился почти на отлично. Почему почти? Да потому что тут же начал слюну сглатывать, неотрывно следя за человеком.

А тот, добравшись до отчаянно тянущегося к нему каннибала, легко избежал прикосновения жадных рук, небрежно взмахнул киркой, тут же отскочил.

Болтающийся в петле «странный» задергался пуще прежнего, разбрызгивая кровь из пробитого виска. И, судя по движениям, это что-то вроде танца смерти – или затихнет, после чего его добьют, или сам помрет.

Трэш склонялся к последнему варианту.

Но вышло чуть иначе. Пользуясь дезориентацией тяжелораненого каннибала, убийца спокойно обошел его и, уже ничего не опасаясь, расчетливо ударил еще раз, в уродливый нарост на затылке. Таким обзаводились абсолютно все «странные», если не считать самых никчемных, едва передвигающихся.

Трэш опять было дернулся выбраться, но был вынужден остановиться и на этот раз, потому что человек занялся странным делом. Пока тело извивалось в последних конвульсиях, невозмутимо чистил клюв кирки об траву, после чего повесил ее назад на пояс, вытащил нож с коротким лезвием и, разрезав бугор на затылке, начал в нем копошиться с непонятной целью.