Читать книгу - "Паладины - Андрей Муравьев"

– За что?.. – Слова были едва различимы.

– Ты давно шпионишь за нами? – Малышев задал вопрос в лоб.

Пипо завертелся ужом:

– Я – никогда! Я просто выходил в кусты… По надобности! – Он выглядел растерянным и жалким. – Вы ошибаетесь, сеньоры! Мы же вместе с вами под Ги… Я никогда вас не предам! – Паренек так искренне это произносил, что Костя даже начал сомневаться в том, что видел недавно собственными глазами.

Но зато подъесаул был непреклонен.

– Повесить гада, – приказал он как-то буднично и совершенно спокойно.

Малышев заметил, как расширились зрачки итальянца.

– Сеньоры! Сеньоры! Вы ошибаетесь! Я только…

Закончить речь ему не дали. Два валлийца подхватили тщедушное тело и рывком подняли его на ноги. Тут же Чуча накинул заготовленную веревку на сук ближайшего дерева. Мгновение – и Давид, вцепившийся связанными руками в волосяную петлю на шее, уже стоит на каком-то чурбаке. Горовой одним ударом ноги вышиб эту неустойчивую подставку.

Итальянец выгнулся дугой под собственным весом, суча ногами в поисках опоры. Лицо его налилось краской, а вместо крика изо рта вырвался нечленораздельный хрип.

Сук не выдержал и надломился с громким треском. Пипо полетел вниз.

– Другое дерево! – Горовой теперь уже ревел. – Повесить гада, я сказал!

Валлийцы нагнулись к натужно хрипящему и пробовавшему отдышаться пареньку. Бывший дружинник баронессы де Ги откатился в сторону, внезапно вскочил и тут же полетел обратно на землю. Слуга рыцаря оказался быстрее профессиональных воинов.

– Пустите, собаки! – сипел связанный, но никто его не слушал.

Чуча набросил веревку на крепкую ветку соседнего дерева, и Горовой мотнул головой, приказывая продолжать.

– Пустите! – еще раз истошно крикнул паренек и неожиданно добавил: – Я все скажу!

Тимофей Михайлович сделал знак. Итальянца опустили на землю…

Давид говорил почти полчаса. Он был завербован еще год назад, когда некий священник, приехавший из Милана, предложил сотню солидов в год за то, чтобы он прошел обучение в некоем монастыре, вернулся потом домой и время от времени выполнял несложные поручения. Давид подумал, что служитель Божий не может требовать ничего плохого, и долго был уверен в том, что сделал правильный выбор.

Сразу после учебы ему приказали завербоваться в гарнизон замка Ги или в городскую стражу. Малыш Пипо справился с этим успешно. Затем было сказано усердно служить новым господам и ждать человека, который произнесет особое слово.

Шпион уже успел почти забыть о договоре к тому моменту, когда в осажденном городе к нему подошел незнакомый торговец. Как бы то ни было, а отработать солиды пришлось. Давиду приказали выманить из замка колдунов, помогавших баронессе, и вывести их на одну из заранее устроенных засад. Пипо все сделал правильно, но сглупил кто-то из вышестоящих. Засада оказалась слишком хлипкой для двух русичей. Захар и Костя прошли сквозь миланцев, как нож сквозь масло.

Давид клялся, что дальше он служил честно.

– Так это ты, курва, на нас убивцев слал? – недобро сощурился казак.

Паренек испуганно заверещал, что он ни разу не пробовал сам никого убить, только оказывал помощь людям, которые говорили тайные слова. А уж то, что никто из них не смог навредить почтенным господам, то, видно, Божье провидение и…

Итальянец явно что-то недоговаривал. За год на них покушались несколько раз, нападали в открытую, пробовали извести ядом. Логично объяснить, почему никто из подосланных убийц так и не смог добиться результата, никто из русичей не мог и до этого. А теперь слова Пипо только добавили сомнений. Почему они остались живы, избежав козней врага, имевшего своего человека в их самом ближнем окружении? Как это получилось?

Костя присел рядом с пленником:

– А почему ты сам нас не попробовал убить? Отравить-то вполне мог.

Глаза итальянца забегали.

– Я – нет. Никогда!

Малышев вспомнил:

– Когда стряпуха наша повесилась… Уж не твоих ли рук было дело?

Пипо молчал.

Горовой скрипнул зубами:

– И Захара ты?..

Итальянец исподлобья взглянул в лицо подъесаула, налитое кровью:

– Клянусь! Это…

Горовой взорвался:

– Змеюку пригрели! Да я тебя на дыбу! Клещами! По кусочку сам резать буду!

Шпиона подхватили с земли, казак вытащил из ножен кинжал.

– Я… Я покажу дорогу к святилищу! – выдохнул Пипо за долю секунды до того, как чей-то сапог впечатался ему в ребра.

– Стой! – Костя остановил валлийцев, бросившихся пинать связанного парня. – Ты что сказал?

Давид сплюнул сгустком крови и затравленно огляделся, после чего одним духом выпалил:

– Я покажу дорогу! Я помню!

Все обернулись к Горовому. Веры словам пленника было мало, но шанс на удачу оставался.

Рыцарь скрипнул зубами.

– Не трогать! – Он нагнулся к Давиду. – Но смотри, ежели обманул…

Он поднялся и быстро зашагал в сторону ставки епископа Адемара, бросив через плечо:

– В кайданы[75]его!

Избитый паренек валялся на земле и что-то скулил, шевеля окровавленными губами.

Костя нагнулся поближе, стремясь разобрать невнятное бормотание:

– Я покажу! Покажу! Покажу! Я помню! Не трогайте! Не бейте! Не надо! – Глаза пленника горели безумием.

Малышев оставил обоих валлийцев сторожить пленника, напоследок наказав им заткнуть на всякий случай ему рот.