Читать книгу - "Шелкопряд - Тимоти Зан"

– Не совсем. – Хафнер уже расправился со своим пудингом и накладывал себе новую порцию. – На самом деле, если гипотеза Переса верна, «горгоньи головы» действуют независимо от других систем. Так как наша пятерка проникла в контрольную башню без их ведома и при этом совершенно беспрепятственно, «горгоньи головы» были вынуждены занести нас в список элиты, как самое высокое начальство. Но теперь, когда они установили кордон вокруг башни, никто больше не может по своей воле в одиночку попасть в нее, а значит, никто больше и не принадлежит к элите.

– Они превратили вас в круглосуточных экскурсоводов. – Вся схема все еще представлялась ей довольно странной, но, если вдуматься хорошенько, может, в ней и есть определенный смысл. «В конце концов, прядильщики же не были людьми», – напомнила себе она.

– Нас скорее не пятеро, а трое или трое с половиной, – сказал он. – Полковник Мередит захаживает крайне редко, а Перес и майор Барнер проводят не больше одной-двух таких экскурсий. Я уже раскаиваюсь в том, что когда-то поддержал идею создания совета – не будь этого совета, Пересу не удавалось бы увиливать от дежурств, ссылаясь на неотложные дела.

– Не будь совета, Перес не оказался бы в первых рядах, – заметила Кармен. – Тогда вас было бы всего четверо.

– Плюс тридцать солдат, если бы я не настоял на своем, – пожаловался он. – Может, я научусь когда-нибудь держать рот на замке.

Несколько минут они ели молча. Окно, у которого стоял стол, выходило на запад, и она видела, что в окнах административного корпуса все еще горит свет. «Обговаривают детали торговых соглашений? – удивилась она. – Или все еще пыхтят над письменами прядильщиков? Не то, так это». Еще недавно она страшно переживала из-за того, что ее не было на месте событий в тот день, когда был раскопан вход в пещеру прядильщиков: ведь она знала о Космической Прялке не меньше, чем другие участники экспедиции, и могла бы вместе с ними порадоваться открытию. Но сейчас она была благодарна судьбе за то, что тогда никто не поставил ее в известность. Работы и так хоть отбавляй.

– О чем задумалась?

Она вздрогнула и посмотрела на Хафнера.

– Прости, я совсем зациклилась. Сколько же придется работать, пока экономика Астры станет стабильной! – Она вздохнула. – И все зависит от того, насколько быстро мы научимся управлять Прялкой.

Хафнер поджал губы и сам выглянул в окно.

– Кармен… а что собираются делать с кабелем все эти инопланетяне? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Она нахмурилась.

– Нет, понятия не имею.

– Это не праздный вопрос, – продолжал он, словно не расслышал ее ответа. – Прядильщики затратили столько усилий, чтобы построить все это! Когда-нибудь я возьму тебя с собой, и ты увидишь их город. Ты будешь потрясена, я уверен. Но зачем они сделали это? Зачем они вытянули из планеты все металлы? Зачем им понадобился этот кабель? Что из него можно сделать?

– Да что угодно. – Она пожала плечами. – Мы думали о его применении и уже составили подробный перечень: он занял три страницы. Но пока мы не знаем и половины свойств этого кабеля.

Он покачал головой:

– Ты не о том говоришь. Подземный город, да и сама Прялка… Подумай – ведь все это было построено на века. И простояло целым и невредимым сотни тысяч лет. Почему ни одна земная цивилизация не строила ничего подобного?

– Может, это был их последний город на пути домой? – спросила она неуверенно. – Может, могила или мемориал вроде наших пирамид или Тадж-Махала.

– А может, клетка для какого-то гигантского долгожителя, – тихо сказал он. – Почему-то мне в голову приходит именно это.

Она поморщилась.

– О таких вещах лучше не думать. Может быть, они просто жили гораздо дольше нас, и по сравнению с продолжительностью их жизни кабель не казался таким уж прочным.

– Возможно. – Хафнер откинулся на спинку стула. – Ты упомянула о каком-то перечне – вы учитывали возможности использования кабеля в откровенно военных целях?

– Я… – Она нахмурилась. – Ну, раз уж ты сам заговорил об этом, то могу сказать так: нет, не учитывали.

– Полковник играет с огнем, – мрачно сказал Хафнер. – Это к добру не приведет. Неужели он думает, что окружившие нас инопланетяне настолько наивны и глупы, что упустили из виду военный вопрос?

Она молча кивнула. Эту тему ни она, ни Мередит никогда не обсуждали вслух, но с самого начала всей этой возни с торговыми переговорами она, подобно стервятнику, кружила над ними. Сверхпроводящий соленоид можно использовать для запуска боевых ракет, из кабеля можно делать непробиваемую броню для боевых кораблей, из кабеля можно сплести и гигантскую сеть для отлова вражеских боевых машин – почти каждый мирный вариант использования технологии прядильщиков имел оборотную сторону.

– Не думаю, что мы имеем право диктовать нашим клиентам, как им использовать купленный у нас кабель, – заговорила она. – Мне кажется, полковник считает, что, если все народы будут иметь равные права на закупку кабеля, никто не получит стратегического преимущества и военное равновесие сохранится.

– Но политическому равновесию все же будет нанесен удар, разумеется, поначалу почти не заметный, – сказал Хафнер. – Представь, будто в одной из космических империй вспыхивает бунт. Правительство высылает на расправу с мятежной колонией парочку бронированных звездолетов. Потом внимание правительства переключается на соседей. Так что лиха беда начало.

– Тогда что же нам делать? – рассердилась Кармен. Она прекрасно понимала, что лично против нее он ничего не имеет, но он нападал на ее проект, и она чувствовала себя обязанной защищаться. – Передать Астру ООН? Или вообще отступиться и пусть здесь хозяйничают рушрайки? В любом случае кабель будет производиться и кем-то использоваться. Джинн выпущен из бутылки, Питер, и обратно его не загонишь.

Он протянул к ней руки – ладонями вверх.

– Мир, ладно? Я не воюю ни с тобой, ни с твоей работой. Джинн выпущен из бутылки, и вместо джинна в бутылку полез я. Видишь ли, меня постоянно преследует одна и та же мысль. Может быть, прядильщики тоже использовали кабель в военных целях? И если их команда спешно покинула планету, чтобы вступить в бой, и больше не вернулась… Тогда все становится на свои места – вот почему Прялка осталась включенной.

Она пожала плечами.

– Ты все никак не успокоишься, да?

– Прости. – Он смутился. – Послушай, давай вообще забудем об этом, ладно? Я не принес вина, но зато у меня есть музыка. Ты можешь включить ее, пока я уберу со стола. А потом расскажи еще что-нибудь о себе. Кажется, в прошлый раз мы остановились на поступлении в высшую школу. Она заставила себя улыбнуться и взяла у него кассету.

– Хорошо. Но на этот раз начинать будешь ты.

– Ну, раз ты настаиваешь… – сказал он, сдвигая тарелки. – Но предупреждаю – в институте я был довольно занудным типом.