Читать книгу - "2012. Хроники смутного времени - Евгений Зубарев"

Мне не понравилась эта реакция. В том числе и потому, что, заводя саму себя, толпа способна совершить немыслимые гнусности. Перегнувшись назад, я взял в руки помпу и выставил ствол в окно.

Шум вокруг начал затихать, по мере того как машина сдавала назад, и помпу стало видеть все большее число людей.

У самого выезда с площади нас провожали уже rpобовым молчанием, и я опять еле подавил очередной нерациональный импульс — снять на прощание мэр прямо на глазах у его пижонской, но такой бессмысленной охраны. Впрочем, расстояние для помпы было уж слишком велико.

Мы выбрались на проспект, и там «форд» снова встал во главе нашей маленькой колонны, обогнав «Икарус».

— Куда? — спросил меня Валера, впрочем, все равно разгоняясь по дороге так быстро, как позволяла ситуация.

Я расстегнул поясную сумку и достал записную книжку. У меня там вклеены сотни таблиц, карт и прочей лабуды — привычка таскать шпаргалки на все случаи жизни осталась еще со студенческих времен.

Карта России в книжке тоже, разумеется, нашлась, и, если ей верить, километров через сто по трассе нас ждал некий город Михайлов, про который лично мне не было ничего известно — ни хорошего, ни плохого.

Я прикинул, сколько мы сделали поворотов, пока добирались до площади, но так и не смог твердо выбрать направление на юг.

— Ну? — спросил Валера, притормозив на перекрестке.

— Нам на юг надо. Ты как, ориентируешься?

— Чему тебя только в Политехе учили! — с готовностью разорался Васильев, метнув быстрый взгляд на часы, а потом на солнце. — Юг там! — уверенно показал он и повернул «форд» в указанном направлении.

Я обернулся посмотреть, как там Палыч.

Там все было в порядке — «Икарус», бликуя на солнце табличкой «Внимание — дети!», ехал за нами, деловито чадя иссиня-черным выхлопом. Кстати, о выхлопах — нам же солярка будет нужна. В нашем «форде» два бака, там надолго хватит, а вот в автобусе наверняка уже пусто.

— Заправиться бы им в дорогу как следует, — угадал мои мысли Валера. — Что там дальше будет, один Ктулху знает.

Мы проехали несколько кварталов совершенно одинаковых серых панельных многоэтажек, и вдруг Валера показал налево:

— Смотри, детский сад!

Действительно, в створе между двумя жилыми домами виднелось типовое двухэтажное здание детского садика.

Мы свернули туда, и «Икарус», после некоторой заминки, тоже.

Ворота садика были открыты, и мы въехали во двор, медленно проезжая вдоль голубого фасада, раскрашенного розовыми хрюшками и белыми ромашками.

Привычным движением я приладил помпу под мышкой, накинул сверху куртку и вышел из машины. Валера тоже вышел и тут же закурил, устало прислонившись затылком к теплой кабине броневичка.

Дверь с фасада была заперта, и я пошел вокруг, всматриваясь в окна — если что, можно будет аккуратно просто вынести одно из них, а потом забить фанерой.

С обратной стороны двери и окна садика были не просто закрыты, а еще и заколочены толстенными, сантиметров в пять, досками.

Я вернулся к машинам. Палыч открыл двери автобуса, и ребятня вприпрыжку выскакивала из опостылевшей машины на асфальт и дальше, во двор, с радостным визгом комментируя все, что попадалось на пути:

— Детский садик!

— Качели!!

— Горка!!!

Последним вышел Олег Меерович. Он закурил папиросу и одобрительно мне улыбнулся:

— Молодцы какие, садик нашли! А там, — он показал на садик, — согласились принять еще три десятка детей?

— Сейчас спросим, — пожал я плечами и пошел к Валере за монтировкой.

Я успел вскрыть первую дверь, войти в тамбур и приглядеться ко второй, когда эта дверь вдруг открылась, и я увидел ствол автомата, нацеленный мне в живот.

В полумраке закрытого помещения не видно было дица, но фигура автоматчика вызывала уважение своими габаритами — мне было до него далеко.

— Что встал? Руки вверх, быстро! — раздался неожиданно тонкий, даже писклявый голос.

Я сделал испуганное лицо, и Чужой у меня в башке недобро усмехнулся, разворачиваясь в боевой порядок.

Я сделал шаг назад, и автоматчик невольно шагнул за мной, оказавшись в тамбуре. Тогда я поднырнул под его руку с автоматом, отводя его ствол своей помпой, вынутой из-за пазухи уже даже не мышечным, а каким-то мысленным усилием.

После этого акробатического этюда мужик смотрел моей помпе прямо в дуло, а вот его автомат стыдливо смотрел в сторону.

— У меня за спиной еще целый взвод отморозков, — сказал я. — Может, не будем друг другу грубить без повода?

— Не будем, — легко согласился он, опустил автомат к полу, и я тут же опустил свою помпу.

— Ты кто? — спросил я вполне уже миролюбиво.

— Я Гришаня, из «коломенских», — услышал я ответ.

— Ты один?

— Тебе меня мало?!

— А где персонал этого заведения?

— Чего?

— Где тетки из садика? — сформулировал я вопрос проще.

— А-а. Ну, главная тут была, так она с Захаром договорилась, что мы пока здесь обоснуемся, чтоб не разобрали домик, значит, местные. Склад тут теперь у нас.

— А дети?

Он пожал огромными плечами.

— Детей я тут давно не видел. Разобрали по домам, наверное,— сказал он равнодушно.

Я мягко тронул его за плечо и потянул к выходу:

— Чего? — удивился он, но пошел следом. …

Дети уже разбились на группы и играли по всему двору в свои незамысловатые, но очень шумные и подвижные игры.

— О-о-о, — сказал мой новый знакомец, изумленно осматриваясь. — Так ты меня этими отморозками пугал? Это да, это песец! — повернул он ко мне огромное веснушчатое лицо и улыбнулся.

Я очень рассчитывал на эту человеческую реакцию.

Из автобуса вылез Палыч и медленно пошел к нам, с откровенным неудовольствием глядя на громилу с автоматом.

— Ну что тут у вас? — спросил Палыч, глядя исключительно на меня.

— Знакомься, это Гриша, — представил я. — Он член коломенской преступной группировки. У них тут склад награбленного, как я понимаю.

— Не-е, мы по мелочи не мародерничаем, — обиделся Гриша, нервно дернув автоматом. — Здесь у нас спирт хранится, с Корыстовского завода. Они нам тридцать тыщ бутылок должны были, вот мы и забрали. А хранить негде. Ну, и нашли местечко.

— Здорово, — зевнул Палыч, демонстративно разглядывая розовых хрюшек на фасаде.

Я понял, что договариваться придется мне — судя по настроению Палыча, он годился сейчас только на то, чтобы убивать, а мне это занятие уже изрядно поднадоело.