Читать книгу - "Ковыряла - Павел Сергеевич Иевлев"

восторг и преисполнилась каких-то надежд, хотя и не очень понял, на что именно. Даже одно то, что не нужно будет размахивать перед пищематом портретом матери, уже стало бы шагом вперёд.

Проводил до восемнадцатого, проследил, чтобы её не обидела местная корпа, — при виде меня торчащий внизу парень сразу поскучнел и отвернулся, — показал, как правильно блокировать дверь в модуль, чтобы её нельзя было открыть снаружи простой перекоммутацией проводов в распредкоробке.

В «Шлокоблоке» еле отбился от Гореня, который требовал ответа на вопрос «когда уже будут новые миоблоки». Честно ответил, что понятия не имею, жду сообщений, но, разумеется, смотрящий всё равно ругался на меня минут пятнадцать, угрожая выгнать нафиг, хотя бы оба знаем, что он этого не сделает. Своего рода традиция уже.

Зато потом мы остались вдвоём: я и заскучавшая от сидения в запертом модуле Таришка. Я постарался развеять её скуку всеми пришедшими в голову способами, так что снова не выспался.

— И что будет дальше, Тиган? — спросила она, когда мы утомились и просто лежим рядом. — Я не могу вечно сидеть взаперти! Я хочу на Средку!

— Не спеши, — ответил я. — Надо сперва разнюхать, что там с «мясными», не предъявят ли мне за клановых, не ищет ли тебя тот вершок, ну и вообще, как там обстановка.

— Мне тут скучно! Я всю рекламу уже по три раза пересмотрела! И дышка кончается…

— Понимаю. Хотя бы несколько дней давай переждём, хорошо? Потом я и сам с тобой погуляю, купим новой одежды, оттянемся где-нибудь. А дышки я тебе принесу, пожрать тоже…

— Мне семнадцать на днях стукнет, не забыл?

— Нет, как можно! Вот как раз и отметим.

— Ну ладно… Потерплю как-нибудь.

— Слушай, а не хочешь, ну, в школу со мной сходить? Вдруг тебе покажется интересным? Всё не сидеть, в стену пялиться?

— Ты рехнулся, Ковыряла? — засмеялась Таришка. — Школа для интиков! Интики…

Тут она застеснялась и отвела глаза. Всё-таки я её вытащил из полной жопы, отдав столько токов, сколько на низах вообще не бывает. Интик. Позорное говнючьё. Одно дело со мной трахаться и разводить на токи, другое — стать такой же, как я.

— Давай не будем сейчас об этом? Спать уже хочется, и вообще…

— Как скажешь. Спокойной ночи.

* * *

— У меня плохие новости, — сказал Никлай перед началом занятий. — Погиб ваш учитель физики.

Интиков сегодня с утра немного, они растерянно переглядываются. Я ищу глазами Кери и не нахожу.

— Его сын Кери пропал. Если вы знаете, где парень, — учитель посмотрел на меня, — скажите ему, что он может рассчитывать на мою помощь.

Я пожал плечами — понятия, мол, не имею. Кстати, у него же есть лаба в лифтовой на крыше, надо будет заглянуть, вдруг он там прячется.

— А что с учителем случилось? — спросил кто-то.

— Точно неизвестно. Похоже на краймовую разборку со стрельбой, возможно, он стал случайной жертвой. Не исключаю, Кери это видел и спрятался или убежал, так что передайте ему, что я готов помочь.

Я написал Кери в комм: «Ты куда пропал? Про отца знаю. Помощь нужна?»

Ответа нет, но, может, ещё увидит.

* * *

На «внекласске» нас осталось двое — я и Козя.

— М-да, — хмыкнул Никлай печально, — и каждый раз вот так: учишь вас учишь, а потом… Эх.

— Тогда зачем учите? — спросил я. — Вряд ли из-за токов, учителям, я слышал, фигню платят…

— Да, конечно, дело не в токах, — кивнул учитель, — я до сих пор не потратил даже то, что мне выплатил Креон. У меня очень скромные бытовые потребности, по большей части обхожусь соцминимумом, живу… можно сказать, один.

Я сообразил, что понятия не имею, где обитает Никлай. Сам он не говорил, а я не спрашивал.

— Мой интерес в том, чтобы находить умных ребят и объяснять им, как на самом деле устроен город и почему. Я знаю, Тиган, что тебе это неинтересно, ты ходишь только ради технической информации, но это неважно. Что-то в голове у тебя да отложится. Что же касается тебя, Козя, предупреждаю сразу: твоя мать бы меня прибила. С некоторых пор она стала считать всё, сделанное нами, чудовищной ошибкой, хотя сама приложила немало усилий к тому, чтобы мы достигли успеха. Так что всё, что ты услышишь на моих лекциях, с точки зрения твоей мамы, ты слышать не должна. Можешь уйти или учитывать это, как хочешь,

— Я останусь, — сказала девчонка. — Лучше знать, чем не знать.

— Достойная позиция, — одобрил учитель. — Итак, сегодня я хотел рассказать вам о Средке. Но сначала вопрос: зачем она, по-вашему, нужна?

— Чтобы там оттягиваться! — сказала Козя. — Еда, напитки, танцы, и… ну, всякое.

— Чтобы пострендовые быстренько спустили все токи, — ответил я. Всё-таки не первая лекция, кое-что усвоил.

— Вы оба правы, — кивнул Никлай, — но это не главное. В чём главная проблема всех коммунистических, а также иных обществ с высокими социальными гарантиями?

Дисциплинированная Козя открыла было рот, чтобы что-то предположить, но я сжал её локоть и отрицательно покачал головой. На этом этапе учителю не нужны наши ответы, он всё расскажет сам.

— Собственно, проблем две: критическое падение трудовой мотивации низов, а также развращение и деградация элит. Однако на момент создания текущего социально-экономического уклада проблема падения качества элит в городе не была актуальна по причине их принципиальной несменяемости. Городом единовластно правил Верховный владетель Креон, и его правление было лишено главного недостатка персонализированного авторитаризма: недостаточно компетентных и слишком слабых наследников, теряющих достижения предыдущих поколений. Креон правил городом столетиями и отнюдь не планировал прекращать этого занятия впредь. К сожалению, вышло как вышло, Креон был убит собственной дочерью, негативные последствия этого пока что мало кто осознал… Но не будем отвлекаться. Нас интересует второй вопрос — трудовая мотивация. Абсолютная социальная гарантия в коммунистическом обществе, к сожалению, демотивирует трудовой класс, ведь он и так имеет всё необходимое для жизни: гарантированное жильё, гарантированное питание, свободное образование и набор развлечений. Социальный договор исключает принуждение к труду, а человек так устроен, что не склонен руководствоваться общественным благом в ущерб своему…

Я отвлёкся и принялся думать о Таришке. Семнадцать лет — важная дата, надо