Читать книгу - "Лорд Системы 27 - Саша Токсик"

Это было непохоже на Чёрти-что. Не на ту Чёрти-что, что я знаю. Не на ту Богиню Войны, которая даже в самой безвыходной ситуации готова была сражаться до победного конца. Даже когда её предал не самый верный сторонник. Даже когда против неё выступило сразу несколько богов. Даже когда её прозвали Погибелью Миров и Древним Ужасом. Ходячей катастрофой.

Чёрти-что не сдавалась до конца. С чего бы в этот раз ей менять решение? Откуда взялась эта угрюмая обречённость?

Схожая реакция наблюдается и среди прочих богов. Я на это в прошлый раз не обратил внимания, уделив всё внимание разговору с Чёрти-что, но сейчас… Спартанской Пантеон напоминал собою склеп. И боги, населяющие его, уже будто бы готовились отойти «на покой».

Мирантис, привычно дерзкая и язвительная, даже не заметила моего появления в своих покоях. Черноволосая красавица просто лежала на огромной кроватке в позе морской звёзды и невидящим взглядом смотрела в потолок.

— Я слишком молодая и красивая, чтобы умирать. Слишком молодая и красивая. И сексуальная. И заботливая. И вообще…

Божественная корова жалобно замычала, когда я проходил мимо её амбара. Нори больше не хохотала и призывно не подмигивала, стоило мне войти в её храм-аквапарк. Кальцифер изображал из себя лавовую лужу, желая укрыться в жерле вулкана. Ясень, который дуб… тревожно двигал ветвями под порывами ветра.

И даже Геокл заперся в своей божественной кузнице, не желая никого видеть, предпочтя уединение всему остальному.

Они все боялись. Боялись Бальтазара.

Почему?

Это я и спросил у Чёрти-что. Древний Ужас хотела промолчать, выставить меня за дверь, может, даже наорать, что я ничего не понимаю, но это была бы не Чёрти-что. Не моя соратница, с которой я прошёл путь от простого студента до Императора.

Она как никто другой знала, что я не отступлю. Не в том случае, если не получу достаточно убедительного ответа.

— Бальтазар — страшный бог. Ужасный бог, — нарушает повисшую тишину Богиня Войны. — Даже среди богов мало кто желает с ним связываться.

— Даже не знаю почему! — резко выдыхаю я, на что Чёрти-что качает головой.

— Не только потому, что он — ублюдок, — я этого не вижу, но чувствую, что за маской богиня мне улыбается. — Бальтазар… убийца богов.

Не понял.

Видимо, моё недоумение отражается на моем лице, потому что Чёрти-что сразу же дополняет.

— Бальтазар не просто поглощает силу поверженного противника, как это делают остальные. Не просто устанавливает свою власть над чужой вотчиной. Он сжигает своих врагов на священном костре. Тем самым превращая их в бесплотных и беспамятных духов. Это хуже смерти для любого из богов.

— Это он сделал и с тобой, — едва слышно произношу я.

— Да, — опускает голову Чёрти-что. — Даже сейчас я не могу… вспомнить всех деталей.

Бальтазар убедил других богов забросить Чёрти-что на костёр?

— Поэтому против нас выступила только Империя Света? — предполагаю я.

Этот вопрос не давал мне покоя. Если о существовании Чёрти-что снова стало известно, то почему один лишь Бальтазар явился на огонёк? Где остальные боги? Почему они сидят без дела, даже когда началась Священная Война? Неужели им было плевать на войну с Древним Ужасом?

— Скорее всего, — вздыхает Чёрти-что.

Твою ж… Богам было не плевать на Древний Ужас. Им было не плевать. Но они просто не желали иметь ничего общего с богом, который сжигает таких же, как он сам, на священном костре! И это Бог Солнца? Это олицетворение Света и всего лучшего? Да он — сущий маньяк!

Я ощущаю, как в груди клокочет ярость. Вот как Чёрти-что оказалась в пугале, созданном Михалычем. Некогда могущественная Богиня войны стала бесплотным духом. Чуть ли не растворилась в мире Системы, не оставив после себя ничего.

И теперь Бальтазар пришёл закончить начатое. Не только потому, что я так его раззадорил, не потому, что дерзил ему. Но и потому, что Чёрти-что в прямом смысле восстала из пепла, сумев избежать «правосудия» Бальтазара. Для Бога Солнца одно её существование — уже угроза всем его догмам, всей его Славе убийцы богов.

— Если я останусь, то Спарта не сможет выдержать ярость Бальтазара, — продолжает Чёрти-что. — Пока в Спарте остаётся хоть кто-то, помимо Бога Солнца, то никто не уйдёт без последствий. Я не хочу такой судьбы для Спарты. Не хочу её и для тебя.

Она будто пытается успокоить мой гнев, но от этого становится только хуже. Бальтазар придёт и разрушит всё, что мы создали? Оставить и отказаться от всего Пантеона, что мы вместе выстроили? Забыть о ней и покорно принять будущее под крылом Бальтазара?

К чёрту это! К чёрту всё! Я найду решение!

Не встану на колени. Не отдам Империю. Не отдам её жителей на растерзание этому божественному психу! Будто бы нас будет ждать судьба лучше, реши мы принять его решение.

Бороться. Бороться. И ещё раз бороться.

Как это делала Чёрти-что. И каждый спартанец ради лучшего будущего.

Думай, Шурик, думай! Выхода не может не быть! Система всегда даёт испытания, которые можно преодолеть. И плевать, что вторжение Империи Света к их числу не относится!

Я не отдам своё счастье в чужие руки без боя! Не отдам своих друзей! Свою семью!

Бальтазар жаждет сжечь всех богов, что состоят в Спартанском Пантеоне. Он возжелает сжечь всех его обитателей, всех еретиков.

В голове что-то щёлкает.

Ха-ха. Ха-ха-ха! И как я мог забыть! У меня ещё остался в колоде «джокер»! Самое время его вытащить на свет!

— Я всё решу, — бросаю я напоследок Чёрти-что, — и отказываться от тебя не собираюсь. Ни от тебя, ни от чего-либо в этом мире!

Да, я жаден до невозможности, но так и что? Разве это так плохо желать всего и сразу?

Уже на выходе из храма я встречаюсь с Аркаэлой, которая и перенесла меня ко входу в Пантеон.

— Как прошёл разговор? — спрашивает она с улыбкой.

— Неважно, — честно отвечаю я. — Можешь меня доставить кое-куда ещё?

— Конечно! Куда? — интересуется тёмная эльфийка.

— К нашим общим знакомым.

Глава 23

Вместе с Аркаэлой мы перемещаемся в Племя Мозговитых. За последние месяцы поселение существенно так разрослось. Да и развилось. От небольших хибар не осталось и следа. Теперь на улицах красовались внушительные поместья из камня и древесины. Хоть технологии и не стояли на месте, но вот поцы не очень любили бетон и сталь. Для них эти материалы казались чем-то чуждым, «не свойским». Камень и древесина, с другой стороны, казались такими знакомыми и