Читать книгу - "Чёрная кровь Сахалина. Каторжанин - Александр Башибузук"

– А вы уверены в том, что это именно «наши»? А если их как раз послали японцы? Чем все закончится, понимаете?

Максаков опять вытаращил на меня глаза.

– Марш на батарею, мичман! – сухо скомандовал я. – Я все вижу и в свое время приму решение.

Мореман обиженно насупился и убрался к себе.

– А можа, я сбегаю? Я мигом! – Лука подорвался с места. – Одна нога здесь, другая там! Не дело, если сгибнут, чай свои, не нехристи…

– Я шибче, очень шибче! – тут же встрял Тайто. – Если бежать – то я. Большой не успеть.

– Ах ты, козявка патлатая! – вскипел Мудищев. – Да я как ветер!

– А я как… как шибкая ветер…

– Сидеть, я сказал! – уже не сдерживаясь, рявкнул я. – Пикнете – пожалеете. Я все вижу, сказал!

Великан с айном тут же заткнулись.

– Откуда вы взялись… – прошептал я. – На японских лазутчиков не похожи, где они таких заросших взяли бы, но вполне может быть, что за ними наблюдаем не только мы, но и самураи. Послать кого-нибудь – выдать себя с потрохами. Как же некстати…

Не знаю, что спугнуло гостей, но до трактира они все-таки не добрались и понеслись рысцой к хатам. Там опять спрятались и принялись ждать.

Я сам переполошился, думал, что пожаловали самураи, но ни одного японца так и не заметил.

– Вахлаки! – При виде этого цирка у меня мигом истощился весь ассортимент матюгов.

Но выдумать новые не успел, так как заметил еще одного персонажа, но уже нашего, Ваньку Первушина, смышленого и шустрого пацаненка, прибившегося к нам еще в Усть-Лужье.

Он несся к новоприбывшим с той стороны, где расположился отряд Собакина. Видимо, подпоручик самостоятельно принял решение спасать гостей и послал к ним гонца. Я чуть за сердце не схватился. Да что ж вы творите, ироды!

К счастью, неизвестные не стали упрямиться и, как только мальчишка к ним добрался, сразу рванули из поселка. И в тот же момент я заметил передовой отряд японцев. А вернее – нескольких солдат вместе с парой непонятных аборигенов в кухлянках. А минутами позже появились гости уже со стороны Рыковского – тоже несколько солдатиков, тайком пробиравшихся к площади.

Длилась разведка долго, не меньше часа, солдатики отнеслись к делу тщательно и толково и не угомонились, пока не прочесали весь поселок и даже окрестности в радиусе нескольких сотен метров. К нам подошли почти вплотную, но, к счастью, ничего не заподозрили.

И только потом сунулись в трактир. Но оттуда выскочили уже через пару секунд, несколько осталось возле здания, а остальные стремглав помчались назад, видимо, оповестить основные силы, что в Дербинском пусто.

Небо затянули плотные свинцовые тучи, начал накрапывать мелкий противный дождик, в небе завели свой хоровод несколько больших стай воронов, отчего картинка стала напоминать первые кадры голливудского мистического ужастика. На душе стало уж вовсе пакостно. Время тянулось, словно резина, я плюнул на зарок и успел пару раз приложиться к фляге – ждать было уже просто невмоготу.

Наконец где-то через час в Дербинское начали входить с двух сторон плотные колонны японских солдат. Некоторые из них сразу же стали занимать позиции по периметру поселка, но основная часть все же скапливалась в центре, на рыночной площади.

Я приказал сестрам спрятаться за скалу, после чего немедля передислоцировался к мичману на батарею, оттуда поселок было видно хуже, но зато отлично просматривалась площадь.

– Сергей Викторович, внимание…

Мичман скупо кивнул, не отрываясь от прицела орудия. По большому счету уже можно было отдавать команду стрелять, но я ждал, когда в трактир пожалуют все старшие офицеры.

«Ну давайте, родимые, гляньте на натюрмортик, что мы вам приготовили… – мысленно советовал я самураям. – Так краси-и-иво, залюбуетесь!!!»

В целях привлечения японского командования я приказал украсить общий зал трактира дохлыми косоглазыми. Их сначала расстреляли, а потом развесили рядами на потолочных балках. Самурайский бухгалтер висел в центре, на люстре из тележного колеса, в руку ему вложили японский флажок, а на башку надели колпак, самолично мною скрученный из старой газеты.

Да, лишнее, не спорю, слегка перестарался, но я, к примеру, после доклада о таких художествах обязательно пошел бы смотреть. Только, увы, как уже говорил, кто ж поймет, что у этих макак в голове творится.

Устав ждать, уже собрался отдать команду открыть огонь, но увидел, как большая группа офицеров все-таки направилась в трактир. Остальные японцы начали скапливаться плотными рядами возле здания. Очень скоро поселковая площадь стала похожа на стадион, где зрители нетерпеливо ожидают выступления какого-нибудь поп-идола.

Я выдохнул и перекрестился.

– Всем укрыться… – А после секундной паузы сухо скомандовал: – Огонь!

Пушчонка немедленно рявкнула, из ствола выплеснулся длинный язык пламени. По моим расчетам, снаряд должен был лететь к цели всего секунду с небольшим, может, меньше. Увы, я не артиллерист ни разу. Но даже эти мгновения показались вечностью. Наконец на заднем дворе вспух разрыв, прямо рядом с дровяным сараем. И тут же…

Забегая вперед, скажу, что я никогда ничего подобного не видел. И дай боженька, чтобы никогда больше не увидеть. Да, в Ла-Рошели рвануло знатно, но…

Над поселком взмыл огромный сноп пламени, удивительно похожий на ядерный взрыв. Я немедля оглох и почти ослеп, но все-таки успел заметить, как избы сминаются, словно карточные домики, и истошно заорал:

– Всем на землю!!!

Только вот сам упасть не успел.

Дикий рев, невыносимый треск и грохот, тело стало невесомым, и я куда полетел. Полет закончился жесточайшим ударом, после чего все ощущения исчезли и наступила спасительная темнота.

Сколько я был без сознания, не знаю, но, видимо, не очень долго, потому что скоро откуда-то издалека, словно сквозь подушки, донесся пронзительный женский голос.

– Сделай же что-нибудь! Сдела-а-ай! – верещала женщина, а точнее – девочка. – Быстро, он же умрет!!! Я прошу-у-у, пожалуйста-а-а!..

Грешным делом, я подумал, что меня в очередной раз куда-то занесло, потому что голос был совершенно незнакомым. Ни одна из известных мне женщин так не говорила, ни в моем прошлом, ни в настоящем.

«Может, и к лучшему… – вяло подумал я. – Пищат на русском, причем на современном русском. Может, боженька, или кто там забавляется, внял моим молитвам и не стал закидывать в уж вовсе невообразимые дали? Конец двадцатого века? Или середина?..»

Но вот тут я неожиданно ощутил хлесткую пощечину, отозвавшуюся в мозгах острой болью. А еще через мгновение оплеухи вообще посыпались градом.

– Да что за черт?! – взвыл я и наконец открыл глаза.

Еще пара секунд ушла на то, чтобы навести резкость, после чего совершенно неожиданно для себя я узрел зареванное чумазое личико Мадины.