Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

поход с тобой в данж», – намекнул Кент, – «И тут Женёк права. Даже на третьем курсе всё теперь кажется детским садом после пати с тобой».

Сад…

Я заулыбался, радуясь, что Кент подкинул идейку. Решено – брифинг устроим в саду Баттонскилла.

***

Это был погожий денёк, и мы только-только вышли с урока Селены Лор. Три часа мучений на тему «что сподвигло орков начать большую войну между кланами орков?»

Мы вышли и направились в сад Баттонскилла, чтобы расположиться в одной из беседок.

Красота. Небо, птички, зелень вокруг. Где-то кем-то похрумкивает капуста-до-хруста.

И угрюмый Толя Лекарев возле беседки, который теперь был с нами, как чужой. Его-таки выпустили из госпиталя.

– Ядрён батон, – Бобр был просто высушен от истязаний красноволосой исторички, – Никогда б не подумал, что у орков тоже может быть совокупность факторов.

Толя бросил высокомерный взгляд в сторону Бори, но ничего не сказал. Здоровяк лишь поджал губы – он всё надеялся, что Лекарь, как и раньше, что-нибудь скажет про «деревню».

Я усмехнулся, вспоминая лекцию по «истории магического сообщества». Да, факторов там было море. И, по сути, на острове Северном, где нам повезло поглазеть на два клана враждующих орков-артиллеристов – это только отголоски той войны.

Последователи Зак Га-эля и Лагтар Абыра нещадно резали друг друга, и, сдаётся мне, основная причина – оркам это нравилось. Высшая раса в новом мире нашла себя, так сказать.

– Вообще я думаю, – вдруг сказал Боря, – Что они из-за этой самой совокупности и стали драться. Потому что поняли, какая скука их ждёт… Вы можете представить красноволосого орка, преподающего историю в очках?

– Ой, Боренька, ты чего? – Биби захихикала.

– Тут ты прав, – усмехнулся я, – Это самый серьёзный фактор. Они представили это, и теперь нещадно режут друг друга. Лишь бы никто из них не стал преподавать историю.

– Во… А я говорил, где есть слово «совокупность», там начинаются мировые войны, – Боря постучал пальцем себе по макушке, – Логика.

– Всё же я хотел бы сказать, – подал голос Лекарь, который не мог не слышать наши разговоры, – Что вы путаете причину со следствием.

– Ой, ну не надо, – весело отозвался Бобр, – Возьми любую войну в истории, и там всегда есть это слово.

Он всё так и надеялся вывести Лекаря на тропу воспоминаний. Но Толя лишь поморщился и отвернулся.

Пока мы ждали в саду, чтобы в беседку неподалёку пришли Фонза и Кент, нам повезло наблюдать за работой гоблинов.

Восстановительные работы в саду были в самом разгаре. Траншею, прокопанную после инцидента с мангольером-переростком, уже почти превратили в красивый пруд.

Насколько я помню, эта идея принадлежала Дафне Дубыне. Зачем закапывать, если можно превратить в красоту?

Вот и теперь там трудились гоблины, которые водружали на берегах большие валуны для красоты, да строили над будущим руслом мостики.

– Ты чего, криворукая шпана, на?!

– Камень вверх ногами, на!

Двое гоблинов едва ли не дрались возле обычного круглого валуна, решая, как он должен стоять. Я усмехался, наблюдая за ними.

Для меня они были на одно лицо, но в одном из гоблинов, кажется, я всё же узнал узника из подземелья. Из той бригады, что строила портал для Оркоса и Вайта.

– А что за третий клан орков, кстати? – вдруг спросил Бобр.

– В смысле? – мы все повернулись.

– Ну, Селена в начале же сказала – великая война двух из трёх древних кланов.

У меня даже челюсть отвисла. И, судя по взглядам остальных, они тоже удивились. Это было неожиданно, что Боря вынес из лекции информацию, которую все прослушали.

– Я всё же полагаю, об орках, ушедших на восток, вы не слышали? – надменно выдал Лекарь.

Теперь все мы удивлённо воззрились на Толю, и Бобр даже присвистнул…

«Опа-опа!» – донеслось у меня в голове прежде, чем я почуял Кента.

«Мы здесь!»

Я даже вздрогнул. Иногда мне казалось, что тиммейты начинают пользоваться моими способностями без меня.

Немного покрутив головой, я заметил-таки силуэты среди деревьев. Кажется, там молодильные яблони, откуда Фонза и Кент помахали мне. Как жаль, что нам запрещено приближаться друг к другу.

Вообще, в саду появилось довольно много игорьков, и среди них я заметил старшего брата Лекаря. Не знаю, как его зовут, но сейчас во время амнезии наш Толя стал его очень напоминать. Сколько не по внешности, столько по поведению.

– Уважаемые, – вдруг сказал Лекарь, – Я сейчас вернусь…

Он тоже заметил брата и пошёл с ним поговорить.

– Так, начнём, – кивнул я, – Кент, Фонза, как слышно?

«Как гоблина на кухне», – усмехнулся алхим в моих мыслях.

«Я правильно поняла, ты спросишь про Лекаря?» – сразу перешла к делу Фонза.

– Да, – сказал я.

– Короче, Кент, халтурка от тебя нужна, – выдал Бобр.

«Опа-опа… То есть, не понял».

– Бобр думает, ты мог бы знать рецепт от зелья забывчивости, которое в твоём исполнении станет зельем воспоминания.

«Очень смешно, чувак», – недовольно ответил Кент, – «Вообще-то, мои рецепты теперь отличаются повышенной точностью. Я, как профу получил, занялся переработкой старых своих зелий…»

– Этого-то мы и боимся, – хохотнул Бобр.

«А я могу сделать свиток забвения», – вдруг сказала Фонза, – «А вот про свиток воспоминания никогда не слыхала».

Я поджал губы. Хотелось что-то более конкретное…

«Кстати, Гера, помнишь, ты просил искать про зёрна граната?» – спросила Женя.

– Ну?

«Там в книге ведь было что-то про забвение, но только это связано с Аидом. Не могу вспомнить, надо искать».

– Во, точно, – тут встрял Бобр, – Я ту книжку помню, про мармелады.

Мы все разом повернули головы к Толе, который стоял далеко. Брат с надменным видом его отчитывал, и, судя по лицу Лекаря, счастья ему это не приносило.

Со вздохом я сказал Толину фразу:

– Менады, деревня.

– Спасибо, заместитель Лекаря, – огрызнулся Бобр, – Там было про речку в мире мёртвых. Как же она называется. Зима, весна…

«Леты!» – вдруг вскрикнула Фонза.

– А, ну да, Леты… – пожал плечами Бобр, – Ты чего, Герыч?

Все удивлённо воззрились на меня, а я, поражённый, достал из кошеля новенький журнал. Ну тот, который старенький.

Как раз рядом с беседкой прошли два гоблина, тащившие очередной валун. Он был длинным, неудобным, но явно тяжёлым.

– Ты