Читать книгу - "Тайный сыск царя Гороха - Андрей Олегович Белянин"

Со мной элементарно не хотели разговаривать, ни в какую, ни на каких условиях, просто жёсткий игнор, и всё. Господи, как же, оказывается, легко и просто работать в Лукошкине! Все тебя знают, стараются помочь, поучаствовать, посочувствовать в крайнем случае…

— Эх, добрый молодец, тебе чего надоть?

Я резко обернулся на голос. Позади меня из-за плетня высовывался старый, как Фидель Кастро, дедок с такой же революционной внешностью. Только что без сигары в зубах, а так очень похоже.

— Я ищу деда Емельяна, — привычно козырнул я. — Мне к нему Дед Мороз рекомендовал обратиться.

— Емельян, говоришь? — призадумался старичок. — Не знаю такого. Не слыхал даже. А чё ж ты от него хочешь?

— Э-э… — Честно говоря, я уже не раз проклял себя за собственную глупость, потому что элементарно не уточнил у Мороза Ивановича, чем конкретно мне может помочь этот самый Емельян.

Кстати, не Пугачёв ли его фамилия? Очень надеюсь, что нет. Мне вот тут только бунтов с мятежами в сказочном царстве и не хватало. Я уже не раз видел так называемые народные волнения в Лукошкине, а перехода на пожары и топоры даже врагу не пожелаю.

— Вона в том доме вдова Степана-гончара живёт. А в энтой избе Николай-лекарь, хороший человек, задушевный. Тама вон Гришка-пропойца, по соседям вечно побирушничает. Ну ещё бабы да детишки ихние, — пустился загибать пальцы старичок. — Однако ж Емельянов среди них нетути…

— Ясно. — Я сел на какую-то старую колоду, обхватив голову руками. — Простите, а вы сами откуда будете?

— Я-то? А вон с того подворья. — Он неопределённо махнул рукой влево. Там виднелись остатки поваленного тына и труба сто лет не чищенной печи.

— Понятно. Значит, Емельяна здесь нет. Неужели я ошибся направлением? Не мог же Дед Мороз меня обмануть…

— Эх, добрый молодец, да жизня, она, ежели вдуматься, вся обманом полна… — сокрушённо помотал седой бородой словоохотливый старичок. — Вот, помнится, по молодости было дело, послали меня жены братьевы за водой. А зима стояла злющая-а…

Мне пришлось зажать уши ладонями, чтоб его не слушать. Что же, пень горелый, тут происходит? Либо мне указали не ту дорогу, либо я как последний дурак, без карты и компаса, свернул не на ту звезду. А тогда куда ту?

Возможность заканчивать предложения в рифму не радовала. Хотелось большего. Если точнее, то хоть какой-то информации о разыскиваемом мною объекте, понимаете?

— А тут щука и говорит мне человеческим голосом…

Рассказ старика раздражал и убаюкивал одновременно, как бы это ни казалось парадоксальным. Мне совершенно не было интересно, чего он там бормочет себе под нос.

Увы, умение выслушивать всех подряд относится к прямым обязанностям любого сотрудника милиции. Иногда и рад бы послать старого болтуна дальним лесом, столетним мухоморам свои байки рассказывать, но куда денешься, положение обязывает, вариантов нет…

— А она мне: отпусти, мол, Емелюшка-а…

Стоп, что-то крайне вовремя щёлкнуло у меня в голове. Какой такой Емелюшка? Это случайно не тот самый Емеля-дурак из сказки «По щучьему велению»?

— Минуточку. — Я уверенно зажал ладонью рот фиделеобразного старичка. — Вы хотите сказать, что вся эта история реальна? То есть Емеля — это вы?

Бородатый пенсионер старательно закивал.

— Так. Не вырываться. Молчать. Говорить пока буду я. Если вы Емеля, то ваше полное имя Емельян, так?

Старичок так удивлённо округлил глаза, словно бы эта простенькая мысль ему раньше и в голову не приходила.

— Значит, я всё-таки попал по адресу, Емельян — это вы!

— Я?!

— Вы!

— Не, я-то Емелька… — упёрся было дедок, но я поймал его за грудки.

— Даже не спорьте с представителем органов. Скажите лучше, почему Дед Мороз направил меня именно к вам, а не куда-нибудь ещё?

— Мне-то откуль знать?! Я того Морозу отродясь в лицо не видал, мне и на печи тепло…

— Печь… — прозрел я. — Минуточку, гражданин. Как помнится, вы на этой печи из деревни прямо в царский терем проехали. С нарушением всех мыслимых правил дорожного движения, но это пока опустим…

— А чё? А нельзя было? А я мужик тёмный, мне и не сказал никто…

— Дурочку-то не надо включать! — строго напомнил я. — Вам, кажется, ещё у царя предъявили не одно обвинение в наездах на пешеходов и создании аварийных ситуаций. Было такое?

— Ну… может, и было. Дык ведь дело-то прошлое…

— Прошлое, но не настолько. Срок давности по жалобам граждан насчёт ДТП ещё не истёк, — на ходу придумывал я, уже прекрасно понимая, кто передо мной стоит и ЧТО он может.

— Слышь, энто, представитель органов, — опустив глаза и ковыряя лаптем землю, пробормотал старичок Емеля, — так, может, договоримся как-нибудь?

— Что? Взятка? Я вам не какая-нибудь ГАИ, я… Можем и договориться, короче.

— Вот энто по-нашенски, энто по совести, энто по-людски! Чего тебе надоть, добрый человек?

— Совет и помощь.

Дед посерьёзнел и оттопырил пальцем хрящеватое розовое ухо. Я быстро, без лишней детализации, рассказал ему обо всех своих бедах и попросил решающего аргумента в борьбе со Змеем Горынычем. Ну типа не может ли он как-нибудь такое пожелать «по щучьему велению», чтоб у этого фон Дракхена весь его двор медным тазом накрылся, но пленники не пострадали.

— Трудную службу ты мне задал, добрый молодец участковый…

— А в чём проблема? Вы же тот самый Емеля, кто поймал ведром щуку и отпустил её к малым щурятам в обмен на волшебное слово, исполняющее все ваши желания!

— Так-то оно так, — взгрустнул старичок, садясь прямо на землю у плетня. — Да тока щука энта сукой оказалась! Воспитывать меня решила, волшебный дар дала, а тока затем, чтоб я понял, что своей головой думать надо и своими руками счастье строить.

— Минуточку, вы же там вроде по сюжету… — я попытался вспомнить все версии популярной русской сказки, — вы же получили царскую дочь в жёны, поселились во дворце, стали раскрасавцем и даже попросили себе ума-разума. Нет?

— Э-эх, молодёжь…

Старый Емельян пустил скупую слезу. В общем, если не вдаваться в подробности, ум не принёс ему счастья. Он мигом понял, каких средств требует содержание дворца, поставленного, по сути, на чужой территории. Также осознал всю аморальность своего поведения, прекратил все братоубийственные войны, отказался вести политические игры и снял требование любви с царевны.

Она тут же сбежала к другому, вернуть её удалось, а вот заставить любить себя — только под воздействием щучьих чар. То есть на деле мужик быстро осознал, что сам собой представляет лентяя, дурака и полное ничтожество.

Ни любить, ни уважать его не за что, а принимать таким, каков есть, никому не надо. Результат печален, но закономерен