Читать книгу - "Фантастика 2025-46 - Маркус Кас"

– Хорошо, товарищ Османов, – кивнул Махно, – я только шепну своим хлопцам, чтоб они были начеку, и если что, выручили бы нас.

Переговорив о чем-то с Семеном Каретником, Махно слез с коня, передал поводья подскочившему к своему атаману молодому парню и вместе с майором пошел на площадь, где соловьем заливался оратор.

Мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, плотный, одетый в черное суконное пальто и фуражку, которую обычно носили чиновники средней руки, размахивая руками, обрушивал на селян и местных обывателей фразы, удивительно похожие на те, которые Османову пришлось в начале 2000-х годов услышать во время служебной командировки на Западную Украину.

– Украинский народ создан из той глины, из какой Господь создает избранные народы… – вещал оратор. – Мы можем жить вольно и богато, но клятые жиды, поляки и москали мешают нашей нации стать великой. Всех врагов – на ножи! Не надо бояться крови – черная кровь наших врагов польет дерево нашей свободы, и оно даст обильные плоды, которыми будет владеть только наша нация.

– А как же русские? – попытался возразить оратору человек средних лет, по внешнему виду мастеровой. – Ведь они же наши братья по классу.

– Если ты настоящий украинец, – грозно сказал человек в черном пальто, – то у тебя не должно быть братьев среди москалей. Запомни раз и навсегда – нашим врагом был не просто режим – царский или большевистский. Наш главный враг – вся московская нация.

«Ба, так это ж сам пан Дмитрий Донцов, – подумал про себя Османов, – главный идеолог укронацизма. Он был духовным наставником Степана Бандеры и создал “интегральный национализм”, который до сих пор дает обильные ядовитые всходы на Украине».

А Донцов продолжал грозить кулаком «клятым москалям и жидам», которые тайно захватили власть в Петрограде и теперь «желают превратить в холопов и быдло всю великую украинскую нацию».

– Товарищ Османов, – прошептал в ухо майору с трудом сдерживающий свое негодование Махно, – так что ж такое говорит эта сволочь?! Да он хуже царского жандарма! Ведь он натравливает друг на друга украинских и русских селян! Мехмед Ибрагимович, да я этого гада сейчас шлепну своей собственной рукой!

И Махно зашарил рукой у пояса, пытаясь достать из кобуры свой наган.

– Подожди, Нестор Иванович, не спеши, – шепнул ему майор, – убить этого, как ты говоришь, гада проще пареной репы. А нам надо еще узнать – откуда он тут взялся, кто его послал и что он еще должен сделать для того, чтобы натравить на власть рабочих и крестьян несознательных граждан, поддавшихся на его агитацию. Да к тому же этот мерзавец может быть не один. Наверняка он здесь с вооруженной охраной – уж больно уверенно он себя ведет. А зачем нам пальба и возможные жертвы. Надо навалиться на них всем скопом, чтобы ни один из сообщников этого говоруна не сбежал. И главное – он нам нужен живым. Пока живым, а там поглядим…

Махно скривился, словно разжевав ломтик лимона, выслушал Османова, но возражать ему не стал. Так же тихонечко, как пришли, они отступили к терпеливо ожидающему их отряду.

– Нестор Иванович, – сказал ему майор, когда они снова уселись в седла, – ты мне пару часов назад говорил, что у тебя есть хлопцы, которые хорошо знают город?

– Есть, как не быть, – все еще хмурясь, ответил Махно, покосившись на Семена Каретника.

Османов на минуту задумался.

– Тогда, Нестор Иванович, – сказал он, – вот тебе боевая задача. Возьми своих людей и сворачивай налево. Тут не может не быть параллельной улицы, которая не вела бы к задней части площади. Мы тут с товарищем Мироновым немного подождем, а потом не спеша тронемся вперед. Надо напасть на этих мерзавцев с двух сторон так, чтоб никто из них не сбежал.

И помните – никакой стрельбы и махания шашкой. Тут много людей случайных, тех, кто просто пришел на площадь, чтобы купить поесть, а заодно послушать – что сейчас творится на белом свете. Можно, конечно, пойти к местным товарищам, только, Нестор Иванович, большевики местные не вызывают у меня доверия, коль они позволяют в центре города выступать вот таким подстрекателям. Потом мы с местной властью познакомимся поближе, и уже по результатам этого знакомства примем решение – оставаться им и дальше властью в Мелитополе, или прогнать их прочь, к едрене фене.

– Сделаем, Мехмед Ибрагимович, – коротко кивнул Махно и, повернув налево коня, махнул рукой своим хлопцам.

Следом за Махно по улице поскакал Семен Каретник и весь небольшой отряд гуляйпольцев. Надо сказать, что Махно и его хлопцы сильно недолюбливали националистов, которые приезжали из Киева и учили селян уму-разуму. Они обещали устроить всем рай на земле, при условии, если «незалэжной» не помешают это сделать «кляты москали». Ну, а после того, как они прочитали в газетах, которые привез с собой майор Османов, о том, что «радовцы» совсем не против снова посадить им на шею помещиков и ликвидировать Советы, Махно и его сорвиголовы возненавидели «самостийников» больше, чем царских жандармов. Питерское телеграфное агентство ИТАР зря свой хлеб не ело и широко растиражировало планы украинских националистов по возврату помещичьего землевладения, а также намерения бывших союзников по Антанте разделить Россию на полуколонии.

– Мехмед Ибрагимович, – адмирал Пилкин повернулся к Османову, – скажите, а что вы сейчас собираетесь сделать?

– Владимир Константинович, – ответил Османов, – вы же знаете, что, помимо всего прочего, в наши обязанности входит зачистка территории России от разной националистической сволочи. Лозунг единой и неделимой России, который принимают на ура и большевики и монархисты, он ведь требует и практического наполнения. Сами собой эти «самостийники» никуда не исчезнут.

Но для начала нужно будет разобраться, кто тут такой умный, который все никак не может успокоиться после разгона петлюровского балагана. Да и с местными большевиками тоже стоит всерьез поговорить – как дошли они до жизни такой. У них тут прямо в центре города малороссов натравливают на русских, а они и ухом не ведут. Что это – глупость или измена?

При последних словах майора Османова комиссар Анатолий Железняков слегка поморщился, но возражать не стал. Действительно, на их долгом пути после выступления из Киева попадались такие, с позволения сказать, товарищи, что трудно было даже понять – от кого больше вреда – от таких услужливых дураков или откровенной контры.

Адмирал Пилкин хотел еще что-то сказать, но тут войсковой старшина Филипп Миронов посмотрел на майора Османова и коротко сказал:

– Пора, Мехмед Ибрагимович!

Османов кивнул, и войсковой старшина, подняв руку, скомандовал:

– Казаки, вперед, рысью