Читать книгу - "Драконоборец. Том 1 - Илья Крымов"

Барвази приказал паре матросов прыгнуть в воду с веревками, чтобы обвязать рыбину, но вдруг раздался испуганный возглас. Кричала дочь капитана, которая вместе с его супругой и двумя сыновьями жила и работала на корабле. Девушка указывала вниз, туда, где вокруг подстреленной туши вода вдруг начала бурлить, исходя красной пеной. Команда заметалась по палубе, гукор накренился на правый борт от столпившихся на нем людей, а внизу в мутной воде мельтешили чешуйчатые тела, слышался плеск, бульканье и треск разрываемого мяса.

– Господь-Кузнец, Творец наш на Небесах, – дрожащим голосом молился один из бусхуситов, – прости и огради заблудших чад…

Тобиус тоже смотрел за борт, проникая взором даже под воду и пересчитывая тварей, мутивших ее. Их все больше и больше поднималось из глубины на запах крови.

– У меня не хватит стрел, – невесело скрипнул Вилезий Вильтгрин, – тридцать восемь, сорок шесть, пятьдесят четыре…

– Никогда в жизни не видел столько топлецов разом! – воскликнул капитан Барвази.

– Они и не живут в таких больших стаях, – задумчиво пробормотал Тобиус, – у них сейчас время нереста, но даже так это уж слишком.

– А я еще удивлялся тому, что на речных рынках рассказывают об участившихся нападениях этих бестий. Как расплодились-то! – Соломеец с трудом отвел взгляд от реки.

С рыбой наконец разделались, и из воды показалось несколько голов. Морды у топлецов были большеглазыми, с широкими, как у тех же сомов, пастями; мелкие острые зубы и жабры дополняли образ речной нечисти, а венчал его складной кожистый гребень на темени. Холодные рыбьи глаза рассматривали людей, словно твари раздумывали – удастся ли стащить в воду хоть одного?

Тобиус пустил ладони в короткий пляс, сплетая заклинание Кипятильник, зарядил его утроенным количеством гурханы и выбросил в воду. Через несколько секунд обширный участок реки вокруг гукора уже исходил паром, а на булькающей поверхности плавали десятки чешуйчатых тел.

В тот день на корабле царили подавленные настроения – река стала вдруг источать незримую угрозу, капитан приказал удвоить ночные вахты и выдал матросам оружие. Тобиус же стал проводить больше времени под открытым небом, вглядываясь в воду.

Следующей ночью он начал чувствовать отголоски зарождающейся бури.

Поднимаясь по течению Навьи, корабль изредка останавливался на речных рынках, которые росли из больших селений либо городков, стоявших рядом с берегом. Закупая припасы, ссаживая пассажиров и принимая новых, гукор продолжал путь, пока не добрался до речной развилки. С севера в тело Навьи вливался Оред, с востока свою лепту вносила река Наль.

Корабль вошел в русло Наля, и водный поток раздался вширь, обзавелся густыми зарослями плавней. Вскоре капитан сообщил, что они вот-вот доберутся до портового города Фельен. Это известие порадовало всех, потому что погода все заметнее портилась, летнее небо застлали тучи, стали дуть пронизывающие ветра, то и дело начинались и заканчивались короткие дожди. Назревало что-то более серьезное.

Когда сквозь стену ливня прорвались огни фельенских маяков, пассажиры радостно загомонили. Вскоре гукор, минуя сторожевики, вошел в портовую бухту. К левому борту подплыла лодчонка с дежурным лоцманом и таможенным инспектором. Перекрикивая рев ветра и периодические раскаты грома, они с капитаном договорились о том, где гукор сможет причалить для досмотра и взимания пошлины.

– Сойдем на берег или здесь заночуем, господин Солезамо? – осведомился гоблин с ехидцей.

– Ты что, издеваешься?! – Вадильфар уже стоял рядом со сходнями в полном латном доспехе, ему не терпелось почувствовать под ногами твердую землю.

Непогода усиливалась. Тобиус согласился с гномом, и втроем они сошли на причалы. От ближайших к воде таверн пришлось отказаться, ибо, по мнению повеселевшего Вадильфара, в них всегда брали втридорога. Красноволосый бодро шагал дальше в поисках «приличного местечка». Пару раз его взгляд падал на вывески заведений, явно принадлежавших гномам, но они скорее отталкивали гвардейца, чем притягивали. Вилезий уже начал жаловаться, что гномская жадность их через весь Архаддир протащит, но оказалось, что не через весь, а лишь на противоположный край порта.

Порядком уставшие, они наконец окунулись в тепло гостиничного дворика «Полный невод». Тобиус сразу же договорился с хозяином о местах для ночлега и заказал трапезу своим спутникам, после чего поднялся в снятую комнату. Хотя солнце еще пока не зашло, из-за туч вечер превратился в почти настоящую ночь. Тобиус освежил постель и улегся спать под звук ливня.

В детстве он не наблюдал снов. В более зрелом возрасте, когда с ним впервые заговорил Шепчущий, он познакомился с кошмарами и теперь знал в них толк. Но вне зависимости от того, видел Тобиус сны или кошмары, он всегда понимал, что спит.

Волшебник смотрел на зеленую от трав долину, ютившуюся у подножия горного хребта, вдыхал запах цветов и далекого снега, видел лазурный небосвод, чувствовал касания ветра и понимал, что спит. Трава защекотала ступни, когда он побрел в тень под большим деревом. Там на расстеленном одеяле его ждала женщина. Простое вилланское платье очень шло ей, как и длинная черная коса, украшенная полевыми цветами.

Он улегся рядом и закрыл глаза. Солнечный свет, проникавший сквозь шелестящую листву, то и дело шкодливо лизал веки. Потом тень стала плотной – женщина склонилась над ним. Тобиус вдохнул запах ее тела, волос, сорванных цветов и притянул для поцелуя. Сладкая, теплая, уютная, настоящая. С ней он ощущал… покой? Нет, что-то превыше покоя. Он чувствовал себя полноценным, а через это – счастливым.

Женщина прижалась к волшебнику, словно помещая себя под его защиту. Тобиус открыл глаза, приобнимая ее, и направил умиротворенный взгляд на горы.

Они всегда манили его своей огромностью, древностью и величием. Особенно Драконий Хребет. Невероятная цепь, делившая мир пополам, зачаровывала и пугала, но непрестанно звала его к себе с самого детства.

– Это сон.

– Почему ты так решил?

– Слишком хорошо, – сказал Тобиус, – чтобы быть правдой. Я, ты, красота и покой вокруг. И это. – Он поднял к лицу живую правую руку.

– Пусть так, пусть сон, но пока ты спишь, насладись. Разве ты не достоин милосердия? Разве твоя душа не заслужила отдыха?

Серый маг поцеловал ее в лоб и умиротворенно вздохнул. А потом сон превратился в кошмар.

Горы вздрогнули: среди белых пиков распахнулось огромное янтарное око. Оно обвело мироздание взглядом и обратило внимание на раскинувшиеся внизу долины. Горы затряслись, сошли лавины, покатились вниз каменные глыбы, и одна из больших скальных гряд приподнялась, отрываясь от тела хребта. Из-под осыпавшейся земли показалась красная чешуя; острая щетина скал оказалась шипами на спине исполинского рубинового дракона, его распростершиеся крылья закрыли небосвод, а тысячелетние камни стали крошиться под тяжестью тела. Ящер устремился вниз, переваливаясь через пропасти, иссушая озера, растапливая ледники, превращая скалы в лаву.