Читать книгу - "Каникула (Дело о тайном обществе) - Артур Крупенин"

– Так значит, сокровища и в самом деле могут находиться где-то здесь в городе прямо под нашими ногами?

– Во всяком случае, арабские летописи ни разу не упоминают ни Скрижаль, ни прочие уникальные ценности, значит, мавры до них не добрались.

– Еще со Средних веков по Европе ходил слух о том, что тамплиеры завладели сокровищами готов, вывезенными Аларихом из Рима, – вступил в разговор Бальбоа. – А теперь мы с вами знаем, что Дуарте нашел тому документальное подтверждение.

Вероника подняла руку наподобие того, как это делают на уроке в школе.

– А кто-нибудь может объяснить, что представляет собой эта самая скрижаль?

– Помните, мы с вашим другом Стольцевым как-то вспоминали Фейхтвангера и упомянутого им короля Реккареда, у которого был стол, высеченный из цельного изумруда? По преданию, этот стол как раз и принадлежал царю Соломону.

– А при чем здесь скрижаль?

Глеб снова вошел в привычный образ лектора:

– То, что Фейхтвангер называет «столом», иногда фигурирует под названием «скрижали». По одной из теорий, речь идет о скрижали Завета – каменных плитах, на которых, если верить Библии, были начертаны десять заповедей. Согласно Пятикнижию, заповеди были даны Моисею Богом на горе Синай.

– «И скрижали эти было дело Божье, а письмена – письмена Божьи…» – нараспев процитировал Бальбоа и позволил себе небольшое дополнение: – И не будем забывать, что скрижали Завета, в свою очередь, неразрывно связаны с ковчегом Завета, в котором они исконно хранились.

– И в чем же эта связь? – спросила Вероника.

– Дело в том, что некоторые ученые считают, что ковчег вовсе не был сундуком. И что слова про его «четыре стороны» не следует понимать буквально и что речь идет всего лишь о… ножках, – пояснил Бальбоа.

– Другими словами, может так статься, что ковчег Завета и стол Соломона – это одно и то же?

– Именно.

– Хорошо, а в чем ценность этой иудейской святыни?

– Во-первых, эта святыня не только для иудеев, а во-вторых, в Апокалипсисе есть описание того, как ковчег возвращается с небес во время второго пришествия Христа. – Тут Бальбоа картинно воздел руки и принялся цитировать своим зычным голосом: – «И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег Завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град…»

Перекрестившись в конце этой эффектной тирады, священник вопросительно посмотрел на Веронику. Та уточнила:

– То есть вы хотите сказать, что ковчегу приписывается некая сверхъестественная сила?

Бальбоа скривил рот:

– Мне не очень нравится слово «приписывается», а в остальном все так.

– Про ковчег мне все ясно. Не хочу показаться меркантильной, но очень хочется понять, в чем состоит реальная ценность готского клада. Ведь в документах, что нашел Дуарте, об этом ни слова.

Услышав вопрос Вероники, Бальбоа снова скривился, но промолчал.

– Ты, верно, имеешь в виду усыпанные каменьями побрякушки и все такое? – переспросил Глеб.

– Будь добр, оставь свой сарказм при себе, просто ответь.

– А ты вспомни, что по преданию стол Соломона, как, впрочем, и ассоциируемая с ним скрижаль, был высечен из цельного изумруда. Что касается ковчега Завета, то он, как водится, отлит из чистого золота.

– Золото? Изумруды? Ого!

– Думаю, это не главное. Пойми, историческая ценность артефактов, о которых мы сейчас говорим, не поддается никакой калькуляции.

– Ты всегда был безнадежным романтиком, – шепнула Вероника по-русски и, снова перейдя на испанский, обратилась к Бальбоа: – Падре, вот мы и выложили все наши новости. А что удалось узнать вам?

Бальбоа хитро улыбнулся:

– Надеюсь, что хоть на этот раз смогу вас удивить.

Вероника вздернула подбородок в шутливом вызове:

– Попробуйте.

– Ну что ж, постараюсь. Для начала нам придется вернуться в прошлое.

– Во времена готов?

– О, нет, что вы! Всего лишь на семьдесят лет назад. Знаете ли вы, что в 1940 году наш город посетила делегация высокопоставленных нацистских чинов во главе с самим рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером?

– Серьезно? – удивленно спросил Глеб.

– Мало того, рейхсфюрера сопровождала группа археологов, сотрудников Аненербе.

– А что такое Аненербе? – перебила священника Вероника.

– В переводе с немецкого Ahnenerbe означает «Наследие предков», – пояснил Глеб. – Этой организации вменялось в обязанность всеми средствами, включая оккультные науки, доказать превосходство арийской расы. – Он повернулся к Бальбоа: – Но с какой целью Гиммлер привез археологов Аненербе в Толедо?

– Никогда не догадаетесь, – с загадочным видом ответил священник.

– Неужели для того, чтобы искать сокровища готов?

– Не совсем.

– А давайте-ка сделаем паузу, а то я от волнения снова проголодалась, – взмолилась Вероника. Заказав для всех еще сладкого и кофе, она попросила Бальбоа продолжать.

– Так что же искали нацисты в Толедо?

– Представьте, их целью было, ни много ни мало, найти… священный Грааль!

– Что-что? Падре, вы нас не разыгрываете?

– Господь с вами!

– Хм, а ведь действительно в ранних текстах Грааль трактуется не как чаша, а как камень или некая драгоценная реликвия из агата или… изумруда, – высказал мысли вслух Глеб и посмотрел на Веронику. – Это тебе ничего не напоминает?

– Грааль? Здесь, в Толедо? У меня сейчас голова пойдет кругом.

– Допустим, речь и в самом деле идет о Граале, – согласился Глеб. – Выходит, нацисты, как и мы, надеялись, что готский клад не был разграблен?

– Или же они, как и Дуарте, нашли этому прямое доказательство, – предположил Бальбоа.

– Но зачем нацистам понадобились священные артефакты?

– Не забывайте, что Грааль дарует вечную жизнь, а ковчег Завета сулит своему обладателю неограниченную власть над миром.

– Ну допустим, обладание Граалем, ковчегом и скрижалью было актуальным для нацистов. Но кто станет убивать из-за этого сейчас?

– Тот, кто жаждет власти над миром.

– Неужели кто-то и впрямь верит, что древние черепки сделают его бессмертным или превратят во властелина вселенной?

– Ах, мой безбожный друг, – со смехом сказал падре, – миллионы людей и в их числе ваш покорный слуга и сегодня не сомневаются ни в одной строчке Священного Писания. А там среди прочего сказано: «Невозможное человекам возможно Богу».

Глеб беспомощно поднял руки, показывая, что не имеет ни сил, ни желания спорить.