Читать книгу - "Азартные игры высшего порядка - Мария Симонова"

Участок 117.

Возможно взаимодействие с Ключом Пространства.

Вероятен скачок на участок 5.

Ты хотел быть один, но это прошло,

Ты хотел быть один, но не смог быть один.

Твоя ноша легка, но немеет рука,

И ты встречаешь рассвет за игрой в дурака.

Чарли была на Монике. Так называлась «планета» — очередной новый мир, нуждавшийся в освоении. Она купалась в заливе, на берегу которого стоял их временный поселок — разноцветные коробочки, утопающие в пушистой зелени, пологий спуск по тропинке сквозь цветущий кустарник к песчаному пляжу. После ряда исследований и тщательных анализов отец изрек безусловную истину, избежавшую протокола: повезло им на сей раз с местом! Один материк, вытянутый по экватору, — ни хищников, ни паразитов, ни вредных бактерий, стабильно мягкий климат, изумительный воздух, сущий рай, потенциальный дорогостоящий курорт, временно предоставленный в полное распоряжение колонистов. Жаль, такие миры попадались нечасто. До сих пор вообще не попадались.

Чарли лежала на спине, глядя в бледно-голубое небо с белым мячиком солнца, и ее покачивало на ласковых янтарных волнах. Впрочем, иногда волны оказывались не такими уж и ласковыми: попадались колдобистые, словно изрытые горки, они жестко поддавали в спину, и тогда казалось, что по ней прохаживается стиральная доска. Еще одно мешало наслаждаться купанием, свободой, бездумной негой — жгучая боль в руке: словно соленая вода разъела кожу на предплечье и через эту брешь медленно просачивается в тело. Надо было поднять руку, посмотреть, что с ней, но оказалось, что у нее не хватает сил шевельнуться. Следовало срочно звать на помощь, но рот не открывался, горло не слушалось. Однако вместо страха или паники ее охватило слепое безысходное горе. И стало размеренно глодать. Вскоре пришла тоскливая мысль: «Неужели Лобстер после укуса ощущал постоянно такую же боль?..» Тут-то вспыхнули страх и паника: «Лобстер!.. Ник! Леха! Где же они? И где я?..» Ясно, что она была не на Монике, хотя очень хотела бы вернуться в то замечательное, незабываемое лето, в ласковое море, перевернуться сейчас на живот, поплыть к берегу, вылезти из воды и — бегом к дому, не одеваясь, срывая на бегу с кустов махровые влажные цветы, пахнущие свежим арбузом, чтобы ткнуть их в вазу на кухне, где мама — загорелая, улыбчивая, непривычно юная в белых шортах и в маечке — хлопочет над обедом… Но, увы — какая там Моника! Иллюзия, сладкий бред, из которого необходимо было скорее выкарабкиваться, потому что до того ли теперь, когда над ней самой и над всей командой нависла угроза в ближайшее же время стать кровососущими, сиречь вампирами! Не говоря уже о сиюминутной опасности вновь угодить в лапы к Лядову.

Несмотря на отчаянное желание покончить с бредом, она продолжала качаться на волнах. Только амплитуда качания несколько изменилась: волна пошла крупная, гладкая, без единой колдобинки, она возносила Чарли вверх, к равнодушному небу, чтобы бросить с гребня в перламутровый провал. И так раз за разом. Порой в поле зрения возникала полоска берега с зеленью, с домиками и с пляжем, там даже наблюдались люди. «Бред, все бред. Ой, плохо мне, ой, муторно!..» Она хотела закрыть глаза, но это оказалось невозможно по непонятной причине. В нос ударил резкий химический запах, и через мгновение ей стало ясно, почему она не может закрыть глаза: они и без того были закрыты. Теперь она наконец смогла их открыть и, судя по всем ощущениям, обрела связь с реальностью, пусть даже окружающая обстановка заставляла в этом усомниться: комната с низким белым потолком, похожая одновременно на больничную палату и на логово дремучего шарлатана: колбы, реторты, змеевики, связки сушеных трав и высушенных мелких телец, каббалистика на стенах, а под потолком — пара чучел, относившихся при жизни к породе мелких ящеричных монстров, и, наконец, гладкая постель, поверх которой она лежит в нижнем белье, увитая трубками, идущими от замысловатого аппарата, стоящего от нее по левую руку. Но это были незначительные детали, самое главное: помимо аппарата у постели Чарли стояли Ник, Крис и Хэги, все трое с выражениями на лицах людей, ждавших тебя сутки в космопорту и наконец дождавшихся. До чего же это было отрадное зрелище!

— Чарли! Я здесь! — сообщил Ник, словно боясь, что она его не заметит, и осторожно погладил ее по руке кончиками пальцев. У Чарли от нежности защемило сердце. Она кивнула ему ресницами, перевернула ладонь и сжала его руку — боль почти затихла, а может, просто отошла на второй план. Ник заулыбался:

— Ты будешь жить!

— Да уж конечно, — сказала Хэги, пряча мензурку, которую держала в руке, и начиная аккуратно обирать с Чарли провода и трубочки.

— Что со мной было?..

— Переутомление с тобой было, миленькая, переутомление. И стресс… На фоне вирусной атаки. Но теперь все позади, после небольшого курса лечения у бабушки Хэги…

— Она нас всех вылечила, — вздохнул Ник. — Никогда уже не будем мышами, не сможем летать…

— Насчет летать не знаю, а вот пить чужую кровь вы уже точно не будете! — веско ответила старушка, намазывая чем-то место укуса на руке Чарли и залепляя его пластырем. — Ну вот и все. Вставать уже можно, но лучше еще немного полежи.

— Я лучше встану… — Чарли приподнялась, оглядываясь в поисках своей одежды.

Крис положил ей в руки аккуратно сложенную стопку, явно успевшую побывать в чистящем агрегате. Она рывком села, скинув ноги с кровати. Помещение закачалось, как каюта корабля в шторм. Совладав с головокружением, Чарли стала одеваться.

Хэги отошла к соседнему ложу, накрытому стеклянным колпаком. Глянув туда, Чарли замерла, до половины натянув джинсы: там под колпаком лежал Лобстер — неподвижный, с закрытыми глазами, умудряясь даже во сне сохранять несчастное выражение лица.

— Он на заре заснул, — тихо сказал Крис. — Едва успели сюда до восхода. Торопились уберечь его от прямых солнечных лучей.

— Куда «сюда»?.. — Она нырнула в кофточку, спеша окончательно одеться, чтобы подойти к старому приятелю.

— К Хэги. На ее корабль.

Из ворота кофты вынырнуло удивленное лицо.

— Мы что, в море?..

Крис хмыкнул. Ник оживленно подскочил к ее коленям:

— Да нет же! Это космический корабль! Настоящий! Большой! — Он показал руками, какой большой у Хэги корабль. Решив, что с кораблем уже все ясно, он принялся рассказывать, торопясь и сбиваясь: — Мы летели на драконе! Потом сели в лесу и все свалились, потому что дракон исчез! Зато появилась Светик! И еще у нас теперь есть Джон-сан! Мы пошли в корабль, а вы с Лобстером плыли по воздуху! У меня опять куча африкантов! — Ему не терпелось потрясти ее последними новостями, и, чтобы опередить Криса, он постарался выложить их в предельно сжатые сроки. Голова Чарли окончательно пошла кругом. Выходит, обещанное Лехой катание на драконе состоялось и даже с ее участием, беда только в том, что никто не удосужился ее вовремя растолкать. Дракона проехали, теперь на очереди что — космический корабль? Повторяемся, Лешенька, — не иначе как кризис жанра.