Читать книгу - "Противостояние - Дмитрий Шидловский"

— Это значит, что Северороссия может открыть фронт союзникам, — констатировал Павел.

— Это значит, что Татищев надул тебя как мальчишку! — заорал Берия.

— Ничего не понимаю, — растерялся Павел. — Он же отошел от политики. Занимался какой-то там благотворительностью. Наше предложение отверг…

— А тем временем вел двойную игру с Лондоном, — произнес Берия. — Ладно, давай прикидывать, как выправлять ситуацию. Лично я тоже считаю, что он намерен открыть фронт союзникам. Косвенно это подтверждает и то, что, по данным разведки, перед возвращением в Северороссию Татищев летал в Лондон и встречался с Черчиллем. После этого в неизвестном направлении исчезла его семья… Но это не мы поработали и не немцы. Значит, британцы. Кроме того, как мне только что сообщили, стратегический резерв североросской армии срочно грузится по вагонам в Пскове и отправляется в Эстонию.

— Чтобы понять, что задумал Татищев, надо взглянуть на ситуацию его глазами, — быстро проговорил Павел.

— Никто здесь лучше тебя его не знает, — проворчал Берия. — Как думаешь, что он будет делать?

— Он убежденный антикоммунист. Но и фашистов он не приемлет. Постоянно стремится избежать лишних жертв. Мое предложение он склонен был принять… пока не понял, что мы просто хотим под его прикрытием ввести войска и потом организовать переворот. Значит, надо полагать, после этого он связался с Черчиллем.

— Он еще до этого связался с Черчиллем, — буркнул Берия.

— Ладно, — проговорил Павел. — И предложил ввести войска в Северороссию. На это, безусловно, должно быть получено согласие Оладьина. Впрочем, если Оладьин протолкнул его в премьеры, значит, согласился капитулировать. Понял, что проиграл. Итак, план уже приведен в действие.

— Выводы? — холодно спросил Берия.

— До начала ввода войск союзников в Северороссию остаются часы, до ее капитуляции — считанные дни, — жестко произнес Павел. — Надо срочно организовать наступление на фронтах. Иначе через несколько дней союзники могут уже быть в Петербурге. Разрешите отбыть на фронт.

— А зачем наступать? — хитро улыбнулся Берия. — Враг будет выведен из войны. Северный фронт прекратит свое существование. Мы сохраним живую силу и технику для переброски на немецкий фронт. Зачем наступать?

Павел понял, что его проверяют. Его мягкость во время зимней войны и явная неприязнь к масштабному применению заградотрядов на фронте снискали ему дурную славу в Москве. Пока он выполнял приказы командования, его терпели, но сейчас, когда противостояние должно было вновь переместиться из военной плоскости в политическую, этот либерализм вызвал подозрения. Впрочем, Павлу не приходилось кривить душой. То, что исход Великой Отечественной предрешен и борьба идет уже за послевоенное переустройство мира, он понял давно. Откашлявшись, Павел произнес:

— Американцы и британцы создадут в Северороссии марионеточное правительство. После разгрома фашистской Германии мы получим врага у себя на северо-западе. Чем меньше территории и населения мы оставим сейчас этому режиму, тем он будет слабее. Надо наступать.

— А ты убежден в том, что после разгрома гитлеровцев нам предстоит противостояние с Западом?

— Как в том, что солнце встает на востоке. Сейчас судьба стран фашистского блока ясна. Борьба идет за наиболее выгодные позиции при последующем переделе мира и дальнейшем противостоянии. Капиталисты не откажутся от идеи задушить советское государство… А мы не откажемся от курса на мировую революцию. Нам надо наступать, чтобы наша оккупационная зона оказалась как можно больше. Это будет плацдарм для дальнейшего наступления на Запад. Разрешите отбыть на фронт.

— Наступление уже идет, — холодно произнес Берия, — и товарищ Сталин приказал перекинуть на север резервы. Но в связи с изменением обстановки твои задачи меняются. Товарищу Сталину понравился твой план урегулирования североросского вопроса, хоть и завершившийся провалом. Немедленно отправляйся в Старую Руссу и приступай к работе в качестве помощника командующего оккупационной администрацией Северороссии. Твоя задача: подготовить проект гражданского устройства Северороссии исходя из потребностей послевоенного социалистического строительства. По этому вопросу будешь отчитываться передо мной лично.

— Организация Советов? — встрепенулся Павел.

— Ни в коем случае, — отрицательно покачал головой Берия. — Это должно выглядеть как инициатива трудящихся на местах. С соблюдением североросских традиций, с их муниципалитетами и земствами, но… гм… без излишней вольницы. Северороссы любят всякое самоуправление, а нам нужна четкая исполнительная система, и не более. Но — демократичная по форме. Это тем более важно, что первое время, возможно, этой структуре придется существовать параллельно с буржуазным режимом в западной зоне оккупации. Возможно, речь пойдет даже о разделе Северороссии на западную и восточную. И восточная должна выглядеть как можно привлекательнее для всяких там буржуазных либералов.

* * *

Оладьин, Алексей, Маклай и Спиридонович снова сидели в президентском кабинете. На часах было без десяти минут двенадцать утра. Все молчали, периодически поглядывая па циферблат. Минутная стрелка в очередной раз вздрогнула и перескочила на следующую отметку. Дверь кабинета распахнулась, и в него ворвался министр иностранных дел Отто Берг.

— Господа, — вскричал он, — у меня только что был Штюм! Он очень обеспокоен и спрашивает, готовы ли мы отразить агрессию британцев. Финляндия пропустила их войска, и скоро они выйдут на нашу границу. Он в очередной раз спрашивал, не требуется ли поддержка вермахта.

— Ну, вы сказали, что не требуется? — зевнул Маклай.

— Да, — ответил Берг, — но все же. Вы и вправду готовы, Маклай, драться со своими соотечественниками? Вы ведь шотландец по происхождению.

— Я ингриец, — поморщился маршал.

— Я бы вам все же дал совет, ваше высокопревосходительство, — проговорил Берг, повернувшись к Оладьину.

— Спасибо, — буркнул Оладьин. — Я вам тоже дам совет. Сходите в музей.

— Что? — Белобрысый Берг тупо вылупился на президента.

— В музей гроссмейстерского замка, — пояснил Оладьин. — Там есть одна очень интересная комната, где в семнадцатом сидел под арестом Татищев. Не спешите, задержитесь там… дня на три. Офицер моей охраны составит вам компанию. Там и прошение об отставке напишете.

Президент нажал кнопку вызова охраны. Когда министра вывели, глаза всех присутствующих вновь устремились на циферблат. Там уже была одна минута первого.

— Сейчас начнется, — процедил Спиридонович. В комнате снова повисла тишина, только минутная стрелка пощелкивала через положенные промежутки времени. Когда часы показали десять минут первого, загремел телефон на столе у Оладьина. Адмирал схватил трубку, несколько минут слушал чью-то горячую речь, потом нажал на рычаг и произнес:

— Всё. Пересекают границу. В походном порядке. Идут на «студебеккерах» и «виллисах».