Читать книгу - "Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости - Валерий Белоусов"

Все-таки на целую четверть часа они колонну задержали…

«…Каждая выигранная четверть часа ценна и может оказать решающее влияние на боевые действия!»

Г. Гудериан. «Воспоминания солдата».

23 июня 1941 года. 08 часов 35 минут.

Пространство между Высоким и Каменцом

Как мутная, грязная волна, прорвавшая плотину, широко разливается по обреченной долине, стремительно обтекая встречные холмы и скалы, — так танковые и механизированные колонны Гудериана, обходя узлы поспешно занятой, но упорной обороны, рвались и рвались вперед по тылам 4-й армии…

Позади — уже в двух десятках километров от них — пешком пылили первые переправившиеся через Буг колонны фашистской инфантерии.

А передовые части фашистов уже считают первые трофеи.

Вот снимок — подлинный, черно-белый. Без всяких комментариев приведенный в изданной в демократической России книге Уилла Фарелла. Москва, Эксмо, 2007 год.

Подпись под снимком: «Доблестные немецкие солдаты держат Знамя разгромленного элитного соединения красных». Соединение — это да, это серьезно… Дивизия, как минимум… На снимке три толстомордых юберменша действительно держат флаг. На флаге, на фоне трех языков костра, — горн и барабан. Сверху полукругом надпись: «К борьбе за дело Ленина — Сталина будь готов!», снизу — «Всегда готов!» Очень хочется надеяться, что командир «элитного соединения красных» в высоком звании старшей пионервожатой вовремя отошла на заранее подготовленную позицию в бабушкином погребе…

Но… К сожалению, в руках врага оказывались не только пионерские знамена. Попадались и другие. Еще одно фото — подлинное, черно-белое… На нем два СИЛЬНО невеселых юберменша держат флаг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! 132-й отдельный конвойный батальон войск НКВД». С одной стороны, не велика доблесть раздавить танками лагерных охранников — вроде нынешних гуиновцев. Но с другой стороны, ведь именно воины 42-й отдельной бригады, куда входил погибший батальон, вместе с бойцами Вооруженных Сил и пограничных войск приняли на себя первые удары фашистских захватчиков.

Именно в казарме 132-го отдельного батальона НКВД в Брестской крепости была обнаружена надпись: «Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина! 20.VII.41 г.».

Знамя они утратили. А чести воинской — не уронили. Да, мертвые сраму не имут, а погибшие за правое дело всегда будут в памяти потомков.

23 июня 1941 года. 08 часов 49 минут.

Река Западный Буг

Напротив Коденя река делает крутой изгиб в сторону Запада…

Огибая длинную, песчаную косу, она прижимается к левому берегу, сужаясь до 50 метров. Поэтому-то тут и был построен автогужевой мост у пересечения трех дорог. Сейчас обломки моста лежат среди полуобвалившихся быков, еще больше сужая и так не широкий фарватер…

Это была хорошо организованная артиллерийская засада… Даже больше того — танково-артиллерийская…

Что из того, что в качестве танков выступали два дивизиона SdKfz-142?

Это те же «тройки», только значительно лучше вооруженные и бронированные. Лобовая броня у них 50 мм, вооружены они короткоствольной 7,5-см штурмовой пушкой с длиной ствола 24 калибра. Однако на дистанции 25 метров длина ствола особой роли не играет. Впрочем, на 500 метрах их бронебойно-трассирующий, каморный снаряд K.Gr.rot Pz. пробивал 39-мм лист…

Но были и длинноствольные орудия — «Acht-komma-acht Zentimeter», 8,8 см Flak 36, которые Люфтваффе любезно одолжило для этой цели. Эти на тех же 500 метрах пробивали уже 98-мм броню. При 15 выстрелах в минуту…

Только вот не было на советских кораблях брони 98-мм, ни даже 39-мм не было. Узенький броневой пояс — 20-мм, палуба со скосами — 16-мм. Это все, что поставил Наркомсудпром…

Хватало в этом проклятом месте у немецкой инфантерии и своих пушек и просто пехотных, и тяжелых пехотных sIG 33, калибра 15 см, у которых хоть мала скорострельность — 3 выстрела за минуту — да тяжел снаряд…

И гаубицы были — легкие, leFH18, которые 10.5-см, и тяжелые sFH18, которые 15-см…

Весь свой зверинец собрал командующий артиллерией генерал-майор фон Кришер. Вон он, карту опять разглядывает. Вечно чем-то озабочен…

И против всей этой своры — четыре дюйма главного калибра — дореволюционной еще разработки в количестве тоже четырех штук, да шесть полевых гаубиц на борту советских мониторов…

Еще учесть бы надо, что заказчики из штаба ВМФ на московских Красных Воротах искренно полагали, что речной монитор — это что-то вроде линкора, и основной его противник — тоже монитор, но вражеский… Значит, что? Правильно. Для встречного боя на носовых курсовых углах узкой реки — максимум огня… а влево-вправо — не очень-то обязательно…

Да и еще моряки-заказчики как-то не подумали, что есть такой закон Кориолиса, по которому западный берег любой нашей реки будет круче, чем восточный.

Земля, знаете, так вращается… А нам, скорее всего, не татар с Дикого поля отражать придется, а с гостями из европ переведываться. И ждать их следует с высокого берега. Но вот о сем не подумали…

Так что настильная дальнобойная траектория русских снарядов против крутого вражеского берега на ближней дистанции оказалась ненужная и вредная роскошь… Тут бы хорошая гаубица была бы уместней, дюймов этак шесть… или даже мощный миномет.

Но, что выросло, то выросло. «Не враг дал — сам ковал. А все же, эх, коротка кольчужка…»(с)

Бронекатер фашисты пропустили без единого выстрела, благо что шел он мимо Коденя в предутренних сумерках. Да вдобавок к речному туману поставили немцы дымовую завесу. Моряки ничего не заметили.

Когда шедший головным монитор «Жемчужин» проходил в створе взорванного моста — сработали заложенные немецкими саперами заряды. На палубу корабля обрушилась, как удар двух молотов, слева и справа, ударная волна двух подводных взрывов. Полутонные заряды буквально вышвырнули корабль из воды, и он замер на доли секунды на их грязно-белых водяных горбах. А потом он кормой вперед рухнул в кипящие воды Буга, перегородив своим корпусом судовой ход у дальнего пролета.

На оставшиеся корабли ударил подлинный град немецких снарядов. А выпущено их было за две минуты около трехсот. В первые же секунды боя два снаряда угодили в башню главного калибра «Левачева», выжегши ее дотла. Если бы заряды были в шелковых картузах, как на «Ударном» или «Активном», тут бы кораблю и конец… А так, пылающий, никем не управляемый, он почти протаранил «Жемчужина», врезавшись в бык взорванного моста и повиснув на нем, как русский медведь на рогатине… Но медведь не хотел умирать — он ревел и отмахивал когтистой лапой — к берегу потянулись трассы зениток…

Три оставшиеся монитора, выполняя приказ адмирала, не стали сбавлять полного хода. Поскольку дальний от вражеского берега проход был заблокирован остовами кораблей, они резко, все вдруг, свернули к левому берегу. На бак «Витебска» выскочили два матроса с футштоками. И тут же упали, сраженные осколками…