Читать книгу - "Даймон - Андрей Валентинов"

Исполняет Черкасский народный хор.

(2`32).

Украинский народный танец с совершенно чудовищным названием. Полагается плясать, что есть силы, отбивая каблуки. Запись антикварная, с виниловой пластинки.

Зажмурился Алёша — словно в детстве, в тёмной комнате без ночника. Папа и мама ушли, одного оставили, а там, за шкафом, в густой вязкой тени…

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

— …Будут применены спецсредства. Повторяю! Повторяю! Всем разойдись, освободить тротуар и проезжую часть. В противном случае…

— Не прой-де-те! Не возь-мете! Не прой-де-те!..

Товарищ Север открыл глаза, выдохнул резко. Пистолет, значит, Профессоровой дочке подавай? «Die Strasse frei den braunen Batallionen…» Распелась, канарейка! Она что, не понимает?

Поглядел на Женю, головой качнул. Весело канарейке! К Хорсту Die Fahne Hoch плечиком прижалась, носик морщит. Довольна, на войнушку попала! Игорь хмурится, но молчит, невольник чести. Приказ у него, понимаешь!

С этими ясно. А впереди что? Все то же — полсотни ментов без особого рвения. То ли приказа ждут, то ли подмоги.

А это кто?

Даже удивиться не успел — с двух сторон, слева и справа. В форме, при полной выкладке, с «капустой» на форменных шапках, при дубинках-«демократизаторах»… А он, дурак, через дорогу смотрел! Вот они, здесь, рядом!..

Вот тебе, Ева, и войнушка!

— Спокойно, товарищи, спокойно! Прибыл отряд муниципальной милиции для поддержания порядка! Не покидайте ряды. Это наши, повторяю, наши, свои!..

Открыл Алёша рот, глотнул сырого воздуха. «Свои»? С дубьём и наручниками на ремне? Лишь потом сообразил: муниципалы, городской отряд, на рукавах — зеленые нашивки с каштановой веткой. Мэру подчиняются, не министру. То есть, и министру, но зарплату в городской кассе получают. Два года назад первый отряд создали, Алёша тогда очень удивился. Зачем? Или ментов в городе не хватает? Выходит, есть зачем!

Значит, «каштаны» — за нас? З кого — за «нас»? За Десант?

— Алексей! Давай сюда!..

Ага! Хорст уже не здесь, чуть в сторонке, у самого асфальта. Рядом — мент-«каштан», три звёздочки на погонах. Здоровенный, Игоря на полголовы выше. Лицо… Нормальное лицо, словно и не из «внутренних органов».

Кивнул Алёша Профессоровой дочке. Не просто, со значением. Мол, стой, все порядке, сейчас пистолет принесу.

Сквозь строй Десанта протиснулся.

— Не прой-де-те! Не возь-мете! Гес-та-по! Не прой-де-те!..

Шагнул к тротуарной кроме, на старшего лейтенанта взглянул. Чего скажешь, муниципальный?

— Сергей Кононенко.

— Алексей Лебедев.

Крепкая ладонь у «каштана»! Алёша даже позавидовать успел.

— Алексей! Вы у тех штатских старший? Не важно, передайте, чтобы немедленно уходили. Немедленно! Штаб-квартиру мы сами прикроем, не пустим никого, пока не будет санкции прокурора. Иначе этих не остановишь. Драться мы не будем — приказа нет.

И в сторону улицы подбородком дёрнул. Там — тоже перемены. Не полсотни уже, сотня с излишком. Впереди — щитоносцы с «демократизаторами» наперевес, на флангах — пара мордатых полковников.

Этих первыми! Живьём — и сверху присыпать!

Чуть подальше — телевидение с камерами шакальей стаей. Ждут, предвкушают, трупоеды! А они их ещё защищали!..

— Беги, Алексей!

Не стал Алёша переспрашивать и спорить. У «каштанов» приказа нет, у Десанта есть. И у тех, с дубинками — тоже есть.

Ясно…

Головой мотнул — и назад, за щиты десантников, мимо Жени-канарейки…

— Ева, я сейчас! Стой, никуда не уходи!

…К братьям-демократам. Бывшим, нынешним, кто теперь разберёт. Главное — успеть. Сейчас, пока «каштаны» Сергея Кононенко прикрывают, пока Десант стоит — россыпью, бегом. Половина вверх по улице, половина вниз…

— Не прой-де-те! Не возь-мете!

Пока локтями работал, сообразить успел, отчего про канарейку вспомнил. Не потому что «Die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann!» На лекции рассказывали: в давние годы брали горняки с собой в шахту канареек. Сидит, бедная в клетке — и воздухом подземным дышит. Как упадёт без чувств, значит, бежать пора. Метан, верная смерть!

Фу ты, мыслишки!

…А как того парня в Киеве? Пуля в спину — и пиши жалобы!

— Ребята, слушайте! Надо немедленно уходить. Немедленно!..

* * *

Шагнули шитоносцы перед, неспешно, грозно. Вместо глаз — пластиковый блеск забрал, вместо голоса — мегафонный рёв:

— Приказываю разойдись! Приказываю разойдись! Приказываю…

Вновь закрыл глаза Алёша, тёмную комнату вспомнив, вязкую тень за шкафом.