Читать книгу - "За синим горизонтом событий - Фредерик Пол"

Тем временем факты казались ему вполне благоприятными. Образцы находились в хорошем состоянии, они были явно разумны, пользовались инструментами и даже технологичны. С этого момента пришельцы принадлежали ему, и он может использовать их по своему усмотрению.

— Кормите их. Охраняйте. Ждите дальнейших инструкций, — приказал он толпившимся вокруг детям, после чего втянул внешние рецепторы, чтобы поразмыслить, как использовать пришельцев для продвижения к центральной цели своей очень длинной жизни.

Как записанная в машине личность, Древнейший мог рассчитывать на очень долгую жизнь — несколько тысяч лет. Но этого было недостаточно, чтобы осуществить главные планы. Древнейший уже продлил эту жизнь, растянул ее на неопределенный срок. В пассивном состоянии он почти не старел. Большую часть времени Древнейший проводил с отключенной системой питания в полной неподвижности. Он не отдыхал в такие периоды и даже не спал. Всего лишь ждал своего звездного часа, тогда как дети его проживали жизни и исполняли его волю. Зато снаружи медленно развивались астрофизические события.

Время от времени Древнейший просыпался по сигналу своих внутренних часов, чтобы проверять, поправлять и пересматривать. Иногда его будили дети. Им было приказано делать это только в случае крайней необходимости — и очень часто. Впрочем, часто не по масштабам их короткой жизни, а только когда такая необходимость возникала.

Когда-то Древнейший был существом из плоти и крови, таким же животным организмом, как его нынешние дети и пленники, которых они привели. Время это было чрезвычайно коротким, всего лишь легким сном между освобождением из потного напряженного лона матери и тем моментом, когда он, полный ужаса, беспомощно лежал на операционном столе, а иглы вливали ему в кровь забвение, и вращающиеся ножи начали трепанировать его череп. Когда хотел, Бессмертный мог очень отчетливо вспомнить это время. Он мог восстановить в памяти все в своей короткой жизни, и в долгой, последовавшей за ней псевдожизни. Конечно, если отыскать, где в колоссальных запасах информации хранятся эти воспоминания. А вот этого он не всегда мог вспомнить. Слишком много было запасено.

У Древнейшего не было ясного представления ни о реальном объеме записанных воспоминаний, ни о точном времени, где, когда и что происходило. Он даже не имел представления о собственном окружении. Место, где существует он и его дети, воспринималось им как «Здесь». Другое место, которое имело такую важную роль в его мыслях, называлось «Там». Вся же вселенная именовалась — «Все остальное», и его не интересовало собственное точное расположение в этом остальном. Откуда явились пришельцы? Откуда-то из остального. Более точный ответ ему был не нужен. Где находится источник пищи, который часто посещал мальчик? Тоже где-то в остальном. Откуда пришел его народ, за долгие века до того, как родился он сам? Не важно. «Здесь» существует очень-очень давно, давно даже для Древнейшего. «Здесь» было построено, оборудовано и отправлено в космическое пространство и с тех пор плывет по нему. «Здесь» видело множество рождений и смертей — почти пять миллионов, хотя никогда на нем одновременно не жило больше нескольких сот существ, и редко больше нескольких десятков. Все это время в «Здесь» происходили медленные изменения. Новорожденные становились больше, мягче, толще и все беспомощнее. Взрослые — выше, медлительнее и менее волосатыми. Бывали в «Здесь» и быстрые изменения. В такие времена дети должны были будить Древнейшего.

Иногда изменения были политическими, и «Здесь» испытало тысячи политических систем. Бывали периоды в одно-два поколения, иногда в целые столетия, когда господствовала чувственная и гедонистическая культура. Но случались периоды жестокого пуританства, когда индивидуальность становилась деспотом или божеством и когда никто не поднимался над средним уровнем.

Демократических республик, подобных земным, «Здесь» никогда не было, не позволяло слишком маленькое жизненное пространство и число обитателей. И только один раз «Здесь» образовалось расово стратифицированное общество. Оно закончилось тем, что угнетенные серые поднялись против господствовавших шоколадных и всех их перебили.

«Здесь» знало множество идеологий, разные варианты морали, но только одну религию — по крайней мере в последние тысячелетия. Только для одной религии есть место, когда бог находится рядом со своими детьми всю их жизнь и просыпается по своему желанию для того, чтобы наказывать и награждать.

Много эпох на «Здесь» вообще не было цивилизации в обычном смысле слова, только полуразумные существа, подвергавшиеся медленным изменениям, которые должны были сделать их разумными. Процессы развивались. Только медленно. Прошло сто тысяч лет, прежде чем у них выработалось понятие письма, почти миллион лет до того, как родилось существо, достаточно разумное, чтобы выполнять более сложные задачи. Этим существом оказался Древнейший. И с тех пор ни одного больше.

Древнейший знал, что это неправильно. Что-то не получилось, не сработал какой-то механизм, который вывел бы его детей на новый уровень развития. Может, Древнейший ошибся?

Но ведь он старался! Он всегда, а особенно в первые века своей машинной жизни, был умен и осторожен в руководстве всеми поступками своих детей. Когда они вели себя неправильно, он наказывал. Когда поступали хорошо, награждал. И всегда заботился об их нуждах.

Но, может, именно это и помешало им стать более разумными? Было время, давным-давно, когда Древнейший проснулся от ужасной «боли» в металлическом корпусе, в котором он существовал. Это была не физическая боль: сенсоры доложили ему о восполнимом механическом повреждении. Но ощущение было очень тревожное. Дети в ужасе собрались вокруг него, все кричали и показывали ему изрубленное тело молодой самки. «Она сошла с ума! — кричали они. — Она хотела уничтожить тебя!»

Быстрая проверка систем показала, что ущерб невелик. Какая-то слабая взрывчатка была подложена без достаточного опыта. В результате оказались уничтожены несколько рецепторов, обнаружились небольшие нарушения контрольной сети, в общем, ничего такого, что нельзя было бы легко восстановить. Древнейший поинтересовался у детей, почему она так поступила. Они отвечали неохотно, в ужасе заламывали руки, но все же объяснили, что она хотела уничтожить Древнейшего. Говорила, что он приносит вред, что с ним они не могут развиваться. Дети искренне просили у Древнейшего прощения! Раскаивались, что поступили плохо, не убив ее раньше!

— Вы поступили неправильно, — рассудительно ответил Древнейший, — но не по этой причине. Если среди вас снова появится такая личность, будите меня немедленно. Если будет необходимо, свяжите бунтаря, но не убивайте.

А потом прошло несколько столетий, которые показались Древнейшему одним мгновением. Наступило время, когда дети вовремя не разбудили его. Больше десяти поколений не исполнялись законы, репродуктивный бюджет не соблюдался, и общее количество живых детей сократилось до четырех особей. И только тогда дети осмелились разбудить его. Они, конечно же, в полной мере испытали недовольство Древнейшего. Его планы оказались под угрозой краха, потому что среди этих четверых была только одна самка, да и та находилась почти в конце детородного периода.