Читать книгу - "Принц мародеров - Артемис Мантикор"

Тара рассказывала про тех самых мерлов. Архонка справедливо сочла, что сейчас они — главное препятствие на пути к выполнению задания ворона. Повествование вышло ожидаемо мрачным и на редкость отвратным, но весьма познавательным.

До этого момента Рин, да и Сайрис, хотя ему уж точно следовало, не задумывался о том, что случается с наследием неудачливых попаданцев. Опустим тех, кто получает звериное имя и уходит дальше по социальной лестнице Доминиона. Многие так и остаются иномирцами в шкурах иномирцев. Множество эльфов, гномов, орков и людей с душами жителей далекого мира, откуда был родом ворон.

Часть несчастных, конечно же, погибала — от рук монстров, пустотников, сектантов или опьяневших от безнаказанности именных учеников. Те же, кто выживал, обычно шел одним из двух возможных путей в новой жизни.

Первый — сжать зубы и до последнего отказываться сдаваться. Многие из таких находили путь к личному могуществу и бессмертию. Решали идти дорогой прокачки уровней и не желали мириться с судьбой обывателя.

В Мельхиоре способов продлить молодость, как и во всяком уважающем себя магическом мире было предостаточно. Нужно только поставить себе правильную цель. Вот только бессмертные безымянные столкнулись с другой бедой. Тара не вдавалась в подробности, поскольку ее отец не сильно интересовался этим вопросом. Обронила лишь странный термин «угасание» и что-то об одержимости.

Но не все находили в себе силы сражаться, не имея надежды что-либо изменить. Многие рано или поздно сдавались, обживалась здесь, обзаводилась семьями, состаривались и умирали, оставляя детей, зачастую полукровок, ибо расовые различия физических тел их волновали мало. У их детей появлялись свои дети, и так далее. И у таких детей во втором-третьем поколении при рождении было звериное имя.

И вот здесь сердце архонки кольнула игла интуиции.

— Тогда почему Ректор и его магистры не защищают безымянных, ведь это потенциально тысячи именных в будущем.

— Персов, — поправила Тара. — Будет много персов, как я.

— Персов? Это тоже какое-то племя?

— Персы — это местные именные, а учениками делают лишь именных попаданцев. Тех, чья душа изначально не принадлежала великому отцу.

— А-а, — архонка запустила пятерню в волосы, ероша прическу. — Зачем так сложно? В чем разница между персами и именными попаданцами? Только в том, были они призваны или родились тут?

— У Ректора можешь спросить, почему ему нужны только иномирцы. Про мерлов рассказывать?

Вот на счет этого вида все было предельно просто. По сути, мерлы были отбраковкой с обоих описанных выше путей. Те, кто в итоге основали свои семьи здесь, в большинстве своем через несколько поколений становились теми самыми персами — полукровками, детьми попаданцев.

Основой же для будущих мерлов стали те из попаданцев, что не пожелали ни мирной жизни, но и собой побоялись рисковать в сражениях. Живя разбоем, беспорядочным развратом и деградируя в кровосмешении, они собрали в себе подлость людей, надменность эльфов, грубость орков и жадность гномов. Все худшее от иномирных рас. А со временем они окончательно деградировали и породнились с гоблинами и низшими кастами среди незу, с которыми даже отсупники и изгнанники крысолюдей не желали иметь дел.

Да и справедливости ради, Доминион изобиловал аномальными зонами с после древней войны внутри города, что тоже сыграло важную роль в становлении нового вида. Рин вспомнила со страниц книг описание еще одного полумифического рода зверян — октокотов, искаженных влиянием магии хаоса. Если вспомнить рисунок с их внешним обликом, то мерлы хотя бы остались гуманоидами. Да и возможные будущие зверяне-норки — хороший пример развития жизни в условиях магических аномалий.

— Пригнись, — попросила Тара, когда они достигли края стены города внутри города.

Стеной это называлось условно — хорошенько постаравшись, даже хрупкая девушка смогла бы разворотить ее и войти внутрь. Скорее рассчет был на то, что любой вторженец наделает кучу шума, пытаясь любым способом преодолеть эту конструкцию. Ни о каком тайном проникновении и речи быть не могло. По крайней мере, если не иметь крыльев.

На лице у Рин оказалась лепешка грязи. Затем пришел черед одежды. Дорогой плащ и прочую экипировку пришлось спрятать в инвентаре. Лишь с волчьим амулетом ей не хотелось расставаться. Жалкая двойка предчувствия опасности, но она работала и могла спасти жизнь.

Хуже всего пришлось волосам. Тара долго и с особым старанием превращала пышную копну огненных волос в свалявшиеся невзрачные пакли. Была даже идея открыть любительскую цирюльню, но кое-как архонке удалось убедить свою проводницу обойтись без столь кардинальных мер.

Когда маскировка была завершена, даже великий отец это событие отметил посланием.

Маскировка увеличена на +6.

Открыт навык: маскировка. Текущий уровень — 1.

Видеть, передвигаться и даже думать в таком виде было сложно. Все близкие к коже нервные клетки поминутно слали в мозг вопрос, какого хрена хозяйка творит и нет ли, случаем, под черепной коробкой восстания.

— Никуда не годится, — резюмировала Тара.

— Ты уверена? — этот вопрос был пределом терпения архонки.

— Ты все равно выглядишь слишком милой. Пусть и грязянкой, — пояснила проводница. — А нам нужно, чтобы ты не выглядела никак.

— Может, балахон? — предложила хранитель.

— Ладно, балахон и не приближаться близко к разумным, — с явной неохотой согласилась Мельтара. — И молись Ректору.

9. Луч, застрявший в Подземье ⅘ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Первое впечатление о мире клеток было ужасным. Рин ожидала чего угодно, но не типичного стойбища гоблинов посреди руин города.

Казалось бы, вот тебе готовый дом, уже простоявший века. Ну не веришь ты в его прочность — проверь, отремонтируй. Может, замени крышу. Но местные жили исключительно в обтянутых грубой кожей со множеством дырок и швов.

Ну, или она просто чего-то не понимает.

В мире клеток воняло. Потом, немытыми телами, разлагающейся плотью и еще чем-то кислым, химическим. Отдаленно знакомым и очень неприятным. И в этом не было ничего странного — жители не особенно заботились чистотой своих владений и оставляли мусор прямо на улицах, бросая себе под ноги. Местами такой мусор плавно переходил в стихийные свалки, в которых копошились существа.

Древние постройки были снесены рядом со «стеной», равно как и внутри. Хотя возможно, когда-то это место было парком. Сейчас сказать точно было бы уже сложно — ничего зеленого и светящегося здесь не осталось. Грибы и растения были уничтожены подчистую и светом служили многочисленные чадящие факелы, сделанные из чего попало, отчего к общему зловонию множества не знавших гигиены тел добавились еще и