Читать книгу - "Граф Суворов, том 10 - Иван Шаман"

может я чертова пророчица. Но мне, кажется, я поняла в чем дело. — наконец начала говорить Мария. — Смотри, ты — первый православный монарх многоженец. Пусть будущий, но все же. И потому мусульманские страны, считающие Исуса пророком, воспринимают тебя как неверного, который начал идти правильным путем.

— Допустим, хотя пока опасности в этом не вижу. — подбодрил я супругу.

— Амин-бей, только с нашей точки зрения обычный князь, в Персии и Османской империи он совсем недавно считался эмиром — или царем своего собственного государства. И этот царь, дарит тебе, исправляющемуся неверному, драгоценный дар — собственную дочь в наложницы. Так? — продолжила Мария.

— Если ты ее примешь и разделишь с ней ложе, это будет значить что ты еще на шаг ближе стал к мусульманству. — сказала Мальвина. — А значит дальше от христианства и католичества. А сейчас, после появления резонанса и одаренных, вера вновь имеет существенный вес в политике.

— Если я приму подарок, то рассорюсь с патриархом. — резюмировал я. — Но ты, предлагавшая вчера отрубить девочке голову, говоришь, что убивать ее нельзя.

— Верно! Если ее убить, да даже если просто от нее каким-то образом отказаться и отправить домой — это будет оскорбление не Амина, а всего востока. А если убить — то и вовсе, повод для войны, и не только с вновь вспыхнет Закаспийская губерния, но к ней еще и другие страны этой веры присоединятся. — сказала Мария. — Персы, османы, арабы, афганцы, курды, африканцы… как бы до Индии не дошло.

— Мы только недавно победили и Персов и Османов, при этом на двух фронтах и с завязшими на Урале войсками. — заметил я.

— Только тогда и уральская и центральная часть нашей аристократии выступала против них пусть разрозненным, но фронтом. На время отражения атак даже боевые действия прекращались. — заметила Мальвина. — А теперь большая часть нашего флота участвует в миротворческой операции.

— И её сковывают войска немцев и англичан, находящиеся у границы. — кивнул я, а затем вспомнил вчерашний разговор с Лехой. — Рублев рассказал, что англичане перебросили часть флота под Константинополь. А в Персию массово вошли немецкие и английские торговые компании, дошедшие аж до Ашхабада.

— Вот, видишь! Все сходится! — прокомментировала Мария. — Они сговорились. И если мы дадим им весомый повод — тут же атакуют. А убийство любимой дочери эмира Амин-бея, как раз такой повод, чтобы весь восток объединился против нас.

— Думаешь ради такой цели Амин-бей готов пожертвовать и любимой дочерью и сыном? — нахмурившись спросил я.

— Это я её любимой назвала, чтобы ты понимал, как они будут об этом трезвонить на каждом углу. — сказала Мария. — А так, мы даже не можем быть до конца уверены, что это действительно его дочь. Что же до сына — он пусть и старший, но далеко не единственный, так что если мы вдруг решим казнить заложника, вслед за сестрой…

— А еще он предал отца и лишил его трона. — напомнил я, задумавшись. — Ты права, убивать ее никак нельзя, но и оставлять как есть — тоже не вариант. Ссорится с патриархом мы не имеем никакого права. Не сейчас.

— Лучше вообще никогда, но сейчас особенно не стоит. — проговорила Мальвина, зевая, я еще немного воздействовал на ее меридианы, дождавшись пока девушка начнет сладко сопеть, а затем отнес ее в спальню. Нужно было что-то решать, и как можно скорее, чтобы не вызывать лишних подозрений и недовольства. Уверен, Филарету о ситуации уже доложили, хоть круг вчера оставался узким, но если цель была в том чтобы нас рассорить, о подарке могут донести сторонники самого Амина, и скрыть подобное не удастся. Надо бы по-хорошему Фатиму запереть.

— Доброе утро. — проговорил я, открыв двери в коридор, где должна была стоять охрана. — Это что еще такое?

— С шести утра стоит, ваше высочество. — недовольно проговорил гвардеец, глядя на сидящую на коленях перед дверью Фатиму. Возле нее, на бархатной расшитой подушечке лежал кинжал.

— Господин мой, я тебе не нужна? — спросила она дрожащим от слез голосом, и я заметил, как ее пальцы потянулись к оружию. И не только я, гвардейцы тут же напряглись, схватившись за стволы.

— А ну брось! — рявкнул начальник смены, целясь девушке в голову из двадцатимиллиметровой винтовки. Ну да, что было под рукой, но все же смотрелось комично и страшно одновременно.

— Отставить! — приказал я. — Всем убрать оружие! Тебя, Фатима, это так же касается. Нож в сторону. Поднимись и иди за мной.

— Да, господин! — обрадованно сказала Фатима, и вскочив на ноги шагнула ко мне. Но стоило нам поравняться, как я несколькими уверенными нажатиями на пересечения меридианов отправил ее в глубокий сон. Едва подхватить успел.

— Отнесите ее в гостевые покои, так чтобы этого никто не видел, а потом обеспечьте ей полную безопасность, в том числе от самой себя. — приказал я, обомлевшим гвардейцам. — Девушки в роте есть?

— Никак нет, ваше высочество, только мужчины. — отрапортовал старший караула.

— Ладно, что с вами делать… значит пошлю кого-нибудь из своих. — ответил я, передавая девушку с рук на руки. — Донести, проследить чтобы не самоубилась, я пришлю замену ближе к полудню, она все это время должна пать.

— Так точно. Сделаем. — отчеканил старший смены, а я вернулся в покои, можно конечно было положить ее в одной из спален, но если пойдут слухи — это все равно что признать что я с ней спал, даже если такого не было.

— Что случилось? Я слышала крики. — поинтересовалась Ангелина, стоящая в одной ночнушке, но при этом с готовым диском на пальцах.

— Уже все в порядке. По крайней мере пока. — ответил я, и дождавшись пока встанет Инга описал теорию Мальвины.

— Какие же они уроды. — вздохнула Ангела. — Мало того что девушек за людей не считают, вот так использовать своих детей, зная что они скорее всего умрут.

— Во-первых, это лишь теория. — заметила Инга, отхлебнув горячего чая из пиалы. — А, во-вторых, не вижу в этом ничего чудовищного. Когда задеты интересы государства люди еще и не на такие жертвы идут. А тут практически беспроигрышный вариант. Что бы мы ни делали, Амин выиграет от этого.