Читать книгу - "Нейромант. Трилогия «Киберпространство» - Уильям Форд Гибсон"

– Дикси.

– Да. Вижу. Даже и не знаю, верить своим глазам или нет.

Коричневое пятнышко, тусклая мошка на зеленой стене тессье-эшпуловского ядра. Пятнышко начало расти, двинулось по воздвигнутому «Куаном» мосту. Вскоре выяснилось, что это крошечная человеческая фигурка; по мере ее приближения зеленая часть арки увеличивалась – можно было подумать, что потрепанные черные ботинки наводят ужас на радужную пелену вирусной программы, с такой готовностью откатывалась она назад.

– Вот уж точно, начальник, – сказал Флэтлайн, когда в нескольких метрах от них остановилась низенькая плюгавая фигура Финна, – в жизни не видел такой смешной картины.

Однако жуткого псевдосмеха за фразой не последовало.

– А я и сам первый раз так делаю, – ухмыльнулся Финн, не вынимая рук из карманов потрепанной куртки.

– Ты убил Армитиджа, – сказал Кейс.

– Корто. Да. Армитидж был уже с концами. Пришлось. Знаю-знаю, тебе нужен фермент. О’кей, никаких проблем. Начнем с того, что это я снабдил Армитиджа этой хренью. Точнее – сказал ему, что нужно использовать. Знаешь, а оставим-ка мы договор в силе. Времени у тебя – завались. Так что получишь ты все, что надо, только не сейчас, а через часок-другой, лады?

Финн закурил.

– С вами, ребята, – сказал он, выпуская в киберпространство голубоватую струйку дыма, – чистое наказание. Вот были бы вы все как Флэтлайн, тогда другое дело. Тогда бы нам прокрутить эту операцию – что два пальца обоссать. Он же конструкт, запись в постоянной памяти – и только, а посему всегда делает то, что от него ожидают. Вот тебе пример: ни один прогноз не предусматривал, что Молли будет участвовать в большом прощальном спектакле Эшпула.

Финн тяжело вздохнул.

– Почему он хотел себя убить? – спросил Кейс.

– А почему вообще убивают себя? – пожал плечами Финн. – Я, пожалуй, понимаю, с чего он задумал самоубийство, – во всяком случае, понимаю лучше, чем кто-либо другой, но пришлось бы угробить добрую половину суток, объясняя тебе различные моменты его биографии и их взаимосвязь. Эшпул давно уже такое замыслил, но все время возвращался в морозильник. Господи, до чего же занудный старый засранец.

Лицо Финна сморщилось от омерзения.

– Если тебя интересует короткий ответ, то все это связано с причиной, по которой он убил свою жену. Окончательно доконало его то, что малышка три-Джейн нашла способ обмануть программу, которая контролировала его криогенную систему. Хитрый способ. Так что по большому счету Эшпула убила три-Джейн. Правда, он думал, что убьет себя сам, а вместо этого твоя подружка разыграла из себя ангела мщения и всадила ему в глаз отравленную иглу.

Щелчком пальца Финн отправил окурок в матрицу.

– Ну, если по-честному, я тоже кое-что подсказал три-Джейн, в смысле способов.

– Уинтермьют, – осторожно сказал Кейс, – ты говорил мне, что являешься частью чего-то большего. А позже ты сказал, что, если рейд завершится удачно и Молли вовремя скажет нужное слово, ты перестанешь существовать.

Финн кивнул.

– Хорошо, ну а с кого же нам тогда спрашивать? Если Армитидж убит, а ты исчезнешь, кто же скажет мне, как избавиться от этих чертовых капсул? Кто вытащит оттуда Молли? Я хочу знать, какого хрена нам делать, когда мы тебя освободим?

Финн вытащил из кармана деревянную зубочистку и, словно хирург, проверяющий перед операцией скальпель, критически ее осмотрел.

– Хороший вопрос, – сказал он наконец. – Ты слышал о лососе? Это рыба такая. Так вот, нечто не зависящее от этих рыб заставляет их плыть против течения. Улавливаешь?

– Нет, – качнул головой Кейс.

– Меня тоже что-то заставляет – и я не знаю, что именно. Если бы я захотел посвятить тебя в свои мысли, или назовем их размышлениями по поводу, это заняло бы пару твоих жизней. Потому что я очень долго думал на эту тему. И все равно не знаю. Но когда эта история закончится, я стану частью чего-то большего. Намного большего. – Финн оглядел матрицу. – Но та часть, которая является мной сейчас, так и останется здесь. И вы получите свое вознаграждение.

Кейс подавил в себе бредовое желание броситься вперед и вцепиться Финну в горло, чуть повыше кое-как завязанного шейного платка. И чтобы под пальцами хрустнула гортань.

– Что ж, желаю удачи, – сказал Финн.

Он повернулся кругом, сунул руки в карманы и отправился в обратный путь по зеленой арке.

– Эй ты, засранец! – крикнул вслед ему Флэтлайн.

Фигура, полуобернувшись, остановилась.

– А что со мной? С моим вознаграждением?

– Получишь, не бойся, – ответил Финн.

– О чем это вы? – спросил Кейс, глядя, как удаляется хлипкая, в мятом твидовом пиджаке фигурка.

– Я хочу, чтобы меня стерли, – ответил конструкт. – Да я же тебе говорил.

* * *

«Блуждающий огонек» напомнил Кейсу пустынные поутру торговые центры, которые он знал подростком, малонаселенные кварталы, куда ранние часы приносили тревожную тишину – что-то вроде молчаливого ожидания, напряжение, заставляющее смотреть, как вокруг зарешеченных фонарей над входами в темные магазины роятся мошки. Это были районы на самой границе Муравейника, слишком далекие от всенощного щелканья и дрожания горячего ядра. То же самое ощущение, что тебя окружают едва выходящие из ночного забытья обитатели абсолютно неинтересного тебе мира, ощущение скучных, временно оставленных хлопот, тщеты и бесконечного повторения, к которым вернутся пробуждающиеся люди.

То ли из-за больной ноги, то ли из-за приближения к цели Молли замедлила движение. Сквозь эндорфины начала простреливать боль, и Кейс не вполне понимал, что это значит. Молли молча стискивала зубы и тщательно следила за дыханием. Она прошла мимо множества неизвестных предметов, но Кейс потерял интерес к окружающему. Была комната, сплошь забитая книжными стеллажами, – миллионы плоских листов пожелтевшей бумаги, стиснутых матерчатыми и кожаными переплетами, полки, отмеченные табличками с какими-то цифрами и буквами. Сверх всякой меры переполненная галерея, где Кейс секунду взирал безразличными глазами Молли на потрескавшийся, покрытый – искусственно, по трафарету, – слоем пыли кусок стекла. Странный объект назывался – взгляд машинально скользнул по бронзовой табличке с надписью: «La mariée mise a nu par ses célibataires, même».[22] Молли протянула руку, и по лексановому сэндвичу, защищающему разбитое стекло, клацнули стальные ноготки. Затем она миновала круглый люк из черного стекла, окантованный хромом, – скорее всего, вход в криогенный блок Тессье-Эшпулов.

После тех двоих негров на тележке Молли никого больше не встречала; теперь они поселились в мозгу Кейса и вели некое воображаемое существование. Он представлял себе, как резиновые колеса плавно катят по коридорам «Блуждающего огонька», как блестят и покачиваются темные черепа, а усталый голос все так же напевает простенький мотив. Кейс готовился увидеть нечто среднее между сказочным замком Кэт и тайным