Читать книгу - "Последний реанорец. Том VI - Вел Павлов"

‒ Ты куда пополз, жалкий червь? Бежать уже поздно… ‒ гневно прошипел я. ‒ Ты чудом спасся от меня в прошлый раз! Тебя только чудом спас твой прогнивший до костей старикан! Я ведь тебе говорил забиться в самую глубокую дыру в своей сраной империи и не попадаться мне на глаза! Но ты решил покорчить из себя крутого мужика!

Пару мгновений спустя фальцет стал лишь пронзительней, потому как нажим левой ноги усилился, а ботинок правой под звук дробления костей в это время вдребезги крошил обе голени и стопы Австрийского.

‒ Мне посмел угрожать твой никчемный дед. Мне посмел угрожать такой мусор как ты, но в добавок к этому ты прикоснулся к тому, что я уже посчитал своим! То, что мне стало дорого! Ты что-то говорил про дешевых потаскух? Ты что-то говорил про верных сучек? Ты что-то посмел ляпнуть про двух шалав? И ты что-то там говорил об истинной натуре моих будущих жен?! Запомни, падаль, всё это твой самый страшный грех! ‒ замогильным тоном прошептал я, продолжая свою медленную казнь под звуки дробления костей и разрывание сухожилий Габсбурга. С каждой секундой моя стопа и пальцы продвигалась всё выше и дальше. ‒ Твой дед в отличие от тебя хотя бы может подкрепить свои угрозы силой, но вместо того, чтобы прикончить меня самолично он отправил такое отребье как ты и отряд аналогичного мусора. Но не переживай! Совсем скоро этот полис окропится твоей кровью и кровью тебе подобных, а этот вшивый гадюшник я сотру с лица стигмы своими собственными руками. Такое проделывать мне не впервой.

‒ Ы… не поф… ме…ешь… ‒ искаженной речью проблеял уникум. ‒ Ееед… упёёёёт… тепяяя…

‒ Надо же, ты еще в силах говорить? ‒ ухмыльнулся садистки я, неспешно переключаясь на его руки и миг спустя с громким хрустом и под мужские вопли истязание продолжилось. ‒ Не посмею? Твой старик прикончит меня? Мечтать не вредно! Но в качестве компенсации за мои потраченные нервы, за моё потраченное время, за то, что ты вывел меня из шаткого равновесия и отвлёк от дел я сделаю твоему дому щедрый подарок. Знай это…

В последний миг, копошащийся в собственной крови, костях, дерьме и потрохах Габсбург смог перевести свой взор на меня, но кроме ужаса, страха и обреченности в них более не было ничего.

Крики и визги Оттона продолжались на протяжении еще пары минут. Правда, я упустил из вида один важный момент, полог тишины уникума некоторое время назад перестал работать и скорее всего, находящиеся за дверями девушки и Романов многое могли услышать.

Хотя плевать на всё! Будь, что будет. Ведь возможно я и перестарался в своей жестокости. Да и гнев с яростью ослабли ненамного, но теперь предстояло самое важное.

Лёгкие вздымалась так, словно во время этой пытки я пробежал не одну сотню километров. Руки невольно коснулись окровавленного лица и медленно разгладив волосы, я в последний раз обратил свой взгляд себе под ноги. К концу моей казни на том, что некогда являлось телом Оттона не осталось ни единого живого места, сердце парня уже почти не билось, а каменные полы были залиты еще тёплой кровью.

Пришлось оставить в некой целостности лишь голову, по крайней мере она походила на нечто отдаленно человеческое.

‒ Никто не смеет лапать моё, поэтому ты первый кто не удостоится реанорской молитвы. Твоя плата ‒ забвение!

Никто…

‒ Как и обещал, великая мать, первая часть моей клятвы исполнена. Вскоре исполню и вторую, ‒ тихо прошептал я, прикрывая глаза, но в следующий миг в тишине камеры раздался резкий рассекающий звук сабли и, подхватив голову Оттона в руки, мне пришлось с омерзением завернуть её в его же плащ и прикрепить к своему ремню. ‒ Терпи, Зеантар, осталось совсем немного.

Секунду спустя двери вновь заскрипели и я медленно миновал пределы камеры. Однако вместо страха в глазах у Романова и сидящих у стены княжон я успел заметить облегчение и сильную обеспокоенность.

К тому же радовал вид самих боярышень. Те хоть и были смертельно бледны, но в целом уже могли сидеть на одном месте.

‒ Закончил? ‒ со слабой улыбкой заметил Ростислав, стрельнув глазами по моей окровавленной одежде. ‒ Выпустил пар?

‒ Немного, ‒ кивая, честно признался я. ‒ Где остальные пленные? Они живы?

‒ Мертвы… ‒ шепотом произнесла Алина.

Что ж, кто бы сомневался.

‒ Как будем выбираться? ‒ поинтересовался сразу же цесаревич, разбавляя гнетущую атмосферу и глядя на мёртвых стражей каземат по всему коридору, что были убиты моими руками. ‒ Боюсь, мы знатно наследили. План прогорел. Скорее всего, снаружи нас уже ждут.

‒ За это не переживай. За мной, ‒ спокойно отозвался я, бережно подхватывая на руки тотчас ойкнувшую Алину, что была завернута в мой плащ, а затем аналогичном образом данную эстафету поддержал и сам Романов, подняв на руки Потёмкину. ‒ Вы отсюда выберетесь. Обещаю…

Однако несколько шагов спустя мне в спину ударил обеспокоенный и еле слышный голос Прасковьи, а также озадаченный возглас Романова, видимо, до него, наконец, дошел смысл сказанного.

‒ Мы?..

Алина же смогла поднять на меня встревоженный взгляд, но ничего сказать не успела, потому как поняла всё без моих объяснений.

‒ Да. Только вы. Мне нужно будет закончить кое-какие дела, позже я вас догоню.

‒ Ты ведь лже…

‒ Хватит, Ростислав, ‒ перебил я спокойно парня, мягко укладывая у стены Алину. ‒ Присмотри за девочками. Я скоро вернусь.

Парень еще силился что-либо мне сказать, однако его слова поглотили выкрики подступающих со второго и первого уровня стражей.

‒ НАРУШИТЕЛИ НА ТРЕТЬЕМ УРОВНЕ!!! УВЕДОМЬТЕ ПОВЕРХНОСТЬ!!!

‒ Во имя Бездны и лишь в её честь, ‒ тихо прошептал я себе под нос, медленно наращивая собственную магию и силу духа, также неспешно ступая вверх по ступеням и вынимая из ножен саблю. ‒ Да прольётся кровь!

А теперь…

Постулат реанорского берсерка…

Плащ алой молнии реанора…

Сегодня никто не укроется от гнева Жнеца Бездны. Слишком долго я терпел. Аре кате ла тийз нор ам эс фэр…

***

Ростислав не хотел этого признавать, но он действительно порой боялся Захара, однако сейчас видя всю самоотверженность и приверженность своим принципам данного человека, весь страх Романова попросту испарился. Ведь только сейчас он смог понять, как он был глуп, наивен и