Читать книгу - "Законы исчезновения - Борис Иванов"

Сэр почесал в затылке.

— Тут дело, в общем, в том, что в прошлую ночь с Гор сразу двое Пришлых явились. Приметы у них такие...

Сэр заскрипел кожей куртки и многочисленных своих ремней, ремешков и ремешочков и не без труда — откуда-то из подбрюшного кармана — вытянул еще клок бумаги, небрежно оторванный и многажды сложенный. Клок был покрыт неудобочитаемыми каракулями в сумраке и спешке сделанных заметок.

— Один — коренастый, чернявый, с проседью... Одет не по-нашему, естественно. Вроде при оружии. Второй — помельче, рыхлый такой... Словом, роста невеликого, но дороден... Лицо — что твоя тарелка. Волосы — редкие, светлые, в завиток...

«О боги! — мысленно вскричал Брат Торн, выслушивая косноязычное описание внешности еще одного незваного гостя Мира Молний. — Пришлые чуть ли не новой Пятеркой в полном составе бродят окрест, а преславный сэр только сейчас — и то по случаю — припомнил это обстоятельство...»

— Они вместе объявились? — постарался он уточнить складывающуюся расстановку сил.

— Как разаккурат наоборот! — живо возразил ему сэр Рённ. — Один — тот, что покруче, — сразу по темноте. Другой — к рассветной ясности поближе. И похоже, что искали они один другого... Да только не сошлись. Один вроде дорогу свою знал — вниз по реке шел. Прямиком в Леса, значит... А другой покружил, покружил, да так след его и потерялся. То ли назад в горы двинул, то ли затаился где... Так вот... Его — эта вещь.

Сэр приподнял свой брошенный поодаль на скамью плащ и из его потайного кармана вытянул нечто бережно завернутое в потертую, но на удивление чистую тряпицу. Из тряпицы же своим чередом явилась на свет божий вещь, для всех, кроме Мира Молний, Населенных Миров вполне обычная, — бутыль темного небьющегося стекла из-под фабричного розлива спиртного. Была она практически пуста, укупорена типовой гермопробкой и украшена не лишенной определенного изящества этикеткой, исполненной на одном из языков Пришлых.

— На десяток имперских реалов подняли меня, паршивцы... — пробормотал он, крутя диковинную вещицу перед своими светлыми, навыкате глазами. — Может, и одурачили по обыкновению своему противному — не знаю уж... Но больно уж на следок похоже... На настоящий следок...

— Ты про каких паршивцев говоришь-то? — постарался уточнить Брат.

— Да про Мири и сынка его... Не того, что свадьбу играл, а старшего его брата — Одноглазого... Он эту диковину отцу и приволок...

Сэр Рённ снова покрутил диковину перед носом.

— Опять же... Сморчок говорил, что Магией от этой штуковины так и разит... За версту, как говорится.

Брат Торн задумчиво кивнул и принял загадочную емкость из рук преславного сэра. Нахмурившись как можно более глубокомысленно, он откупорил ее и осторожно произвел своей могучей дланью несколько взмахов над разверстым горлышком, принюхиваясь к аромату, источаемому еле заметными остатками некогда содержавшейся в бутыли жидкости.

— Ммм... Что-то крепкое! — воодушевился сэр Рённ, нос которого уверенным румпелем развернулся в сторону источника нового запаха. — Пришлые называют такое «коньяк»... — сообщил он.

Если сэр и не знал чего-то по части греющих душу и веселящих сердце напитков, то, по общему мнению всех его Друзей и знакомых, этого «чего-то» и знать не стоило.

Сэр еще разок-другой втянул в себя воздух и призадумался.

— Н-но... — протянул он.

Брат Торн и сам ощутил уже присутствие среди летучих ингредиентов заурядного, в общем-то, спиртного некоего «но». Вещица была безусловно Извне. Но каким боком она относилась к Магии? Как ни крути, однако Брату Мглы не след было показывать простому смертному (пусть даже и немало украшающему собой Славное Сословие), что его — Брата — чутье на Магическое будет (особенно после второй кружки красного) куда как пожиже, чем у какого-то конюха по кличке Сморчок.

Он решительным движением поплотнее укупорил бутыль, выпрямился и изрек:

— Так что ж, Пришлые этак вот и разгуливают по здешним местам, выпивают, понимаешь, стеклом пустым мусорят где ни попадя, а нам до того вроде как и дела нет?

Он повертел перед собой творением стеклодувного мастерства какого-то из нездешних Миров и добавил:

— Притом мусорят, паршивцы, не простым стеклом, а таким, в котором жижа магическая недавно плескалась... За мусорщиков они нас тут держат, что ли, не пойму?..

— Да нет!... — Сэр Рённ устало отмахнулся от столь вздорных слов своего закадычного друга. — В том-то и дело, что Пришлый — тот, которого под прошлое утро с гор принесло, — был какой-то ненормальный... На остальных непохожий... Он, видно, не понял вовсе, на какой свет попал. Но одно за ним заметить успели, прежде чем унесло его неведомо куда.

Сэр крякнул, в один присест ополовинил содержимое своей кружки и закусил стебельком пряной травки.

— Кружил-кружил чудак этот по лесу, — продолжил он. — Кружил-кружил... Удивительно, как в западню или яму какую-нибудь не влез... Так вот — покружил этак, да и вышел наконец к Тракту... А там — у дороги — огляделся этак пристально, осторожно. Потом деревце приметное отыскал с дуплом подходящим да в него, в дупло это, стекло свое пустое и схоронил. Видно, в стекле том смысл какой-то для него заключен. И видно — рано ли, поздно ли, а придут за ним... За стеклом пустым. Может, он сам, а может, кто другой... Только в делах здешних он, конечно, ровно дитя малое... Пацанва лесная у него чуть ли не под ногами вертелась, а он не провидел и не услышал ни-че-го-шень-ки! Сынок Мири с целой компанией ему чуть ли не на пятки наступают, а он — пень пеньком. Только головой крутит, а все не в ту сторону. Лоскутные — сам знаешь — мастера глаза отводить... Так что чудак тот лишь, говорят, ушами иногда прядал. Словно кобыла, которую мошка достает...

— А потом? — поторопил его Брат.

— А потом вроде потопал он по Тракту и в места такие полез, что даже Лоскутные за ним идти не решились. Сперли из дупла стекло поганое и — в табор. Спереть-то сперли, а что делать с ним, не решили. А тут и я подвернулся с расспросами своими... С твоим, Брат, порученьицем — следок Пришлых поискать. Ну, Мири тут же и смекнул, что, кроме меня, ему на то стекло покупателя хрен найти. Но торговался за него круто — с девятисот монет начал! Но, со мной потолковав, до десяти спустился. А дальше — ни в какую! Ну я и сам... Из своего кармана...

Вторичное напоминание о тратах, в которые ввело сэра исполнение дружеской просьбы Брата, сопровождаемое выразительным покашливанием, возымело свое действие на утратившего было всякую сообразительность Брата. Крякнув, он поднялся из-за стола и принялся с сопением шарить в отдаленном углу кухни. Посвятив несколько долгих минут этому занятию, он отыскал под кучей наваленного там хлама ничем не отличающуюся от других плиту каменного пола, подцепил ее каминной кочергой и, приподняв, запустил в образовавшуюся щель руку. Назад он ее вытащил, зажав в горсти неполную дюжину монет золотой чеканки с гербами самых разных земель и профилями самых разных персон, когда-либо царствовавших на территории Сумеречных Земель.