Читать книгу - "Война за Биософт - Лилия Ким"

Громов и Спаркл бегали из стороны в сторону, высматривая нужные буквы на полу.

— Одну нашел! — крикнул Макс. — Тайни, иди сюда!

— Вот вторая! — вторил ему Чарли.

Громов побежал в кладовку и вытащил оттуда тяжеленный вентиляционный блок.

— Нас всего трое, а квадратов четыре, — пояснил он, — нажимать же надо все одновременно. Ну, мне так кажется… — добавил он не слишком уверенно.

Громов положил вентиляционный блок на букву «Е». Тайни встал на «n», Чарли на «h», а сам Макс побежал и встал обеими ногами на знак «L».

— И что теперь? — спросил Чарли, озираясь по сторонам. — Сказать волшебное слово?

Не успел он договорить — включился свет. Но не обычное, мертвенно-белое освещение Рободома, а красные аварийные фонари.

— Смотрите! — Тайни вытянул руку, показывая куда-то вверх.

Там возникла голограмма. Но она была красного цвета и обозначалась контурными лучами, без прорисовки деталей одежды или внешнего облика.

Раздался характерный системный треск. Гудки, шум.

Голограмма медленно вращалась в воздухе. Потом подняла руки, между ними побежала строка. Макс прищурился, вглядываясь в стремительно проносящиеся символы.

— Это и есть токийское контекстное письмо? — спросил он Чарли.

— Похоже, но… Я ничего не могу разобрать, — отозвался тот.

Макс смотрел на бегущие красные символы, ярко светившиеся в темноте.

— Он использовал его в качестве языка программирования, — уверенно сказал он. — На нем написана генералка Рободома.

— Рободом — цифровой компьютер, — возразил Чарли, — конктекстный язык программирования возможен только в аналоговой среде.

— Возможно, Аткинсу каким-то образом удалось соединить…

Макс не успел закончить фразу. Визуальная проекция генеральной программы перестала вращаться и медленно спустилась вниз.

— Назовите год, число и время, — раздался электронный голос.

Чарли поспешно вскинул руку и крикнул:

— Две тысячи пятьдесят четвертый, тридцатое августа, одиннадцать часов, десять минут, восемь секунд!

Следующий вопрос заставил всех вздрогнуть:

— Назовите пароль для входа в систему.

Голограмма неподвижно стояла посередине помещения.

Макс неуверенно произнес:

— Квантоника?

— Пароль неверный, — последовал ответ. — У вас осталось две попытки.

Тайни подпрыгнул на месте и простонал:

— О, хренотень!

— Пароль неверный, — повторила голограмма. — У вас осталась одна попытка.

Друзья испуганно притихли, переглядываясь друг с другом. Чарли взъерошил руками волосы и присел на корточки. Бэнкс стал похож на гипсовую статую. Он боялся даже вздохнуть. В этот момент Громов понял, что угадать верный пароль им с последней оставшейся попытки точно не удастся, и ляпнул наугад первое, что пришло в голову. Просто так.

— Игла?

Голограмма мигнула и исчезла, свет погас. Мгновение была чернильная темнота, потом начали загораться потолочные лампы.

— Выполняется перезагрузка, — раздался знакомый недовольный голос Аткинса. — Можете пока сходить погулять. Там какой-то чувак стучит в дверь. Сходите узнайте, кто такой и чего ему надо. Недосчитаетесь своего турбоконцепта, я не виноват.

Дверь с легким шипением отодвинулась в сторону.

Друзья бросились к выходу и столкнулись с Евгением Климовым, который испуганно смотрел на них.

— С вами все в порядке? — тревожно спросил он. — Что случилось?

Макс жмурился от яркого дневного света. Чарли и Тайни не сговариваясь бросились к ближайшим кустам. Макс с удивлением отметил, что у него соответствующей физиологической потребности нет… Это показалось ему странным. Очень.

— Сутки взаперти внутри пустой металлической коробки… — извиняющимся голосом сказал Макс Климову. — Хорошо, что вы проходили мимо, а то вообще неизвестно, когда бы нас нашли. Рободом внезапно отключился, заблокировав выход. Как вы узнали про уравнение? Что Рободом перезагружается этой комбинацией клавиш?

— Я бывал тут, — уверенно ответил Евгений, — еще до того, как Роберт…

Громов недоверчиво посмотрел на своего поверенного — белокурого парня с голубыми глазами, без единой морщины на лице.

— Я был совсем маленьким, — поспешно пояснил тот. — Моя семья приезжала в гости к соседям Аткинса на пару месяцев. Как-то мы пробрались сюда, чтобы посмотреть дом-робот. Аткинс был в хорошем настроении и показал нам, как все работает.

— Аткинс? Показывал дом соседям? — левая бровь Громова недоверчиво приподнялась.

— Правда, потом настроение у него испортилось и он нас прогнал, — поспешно заявил Климов. — На следующий день прислал в подарок чип биогейт, но никто из родителей так и не решился его имплантировать. Но храню как память. Извините за случайный каламбур, — Климов нервно рассмеялся.

— Чип биогейт? Он существует? — Макс смотрел на своего поверенного все с большим изумлением.

— Да, — улыбнулся тот, — могу показать.

Вернулись Чарли и Тайни.

— Аткинс подарил Евгению чип биогейт, — сказал Макс. — Представляете? Это не фантастика.

— Вроде комиссия по этике запретила развивать это направление бионики, — неуверенно сказал Тайни.

— Да, — кивнул головой Климов, — я храню раритетный, экспериментальный образец. На Сетевом аукционе за него можно состояние получить.

Евгений рассмеялся. Было в этом смехе что-то ужасно неестественное, очень тревожное. Макс почувствовал, как внутри него нарастает напряжение.

ID

Разделы: бионика, кибертехнологии

Биогейт чип — разработка этой технологии осуществлялась параллельно с биофонными чипами. Предполагалось, что чип биогейт будет предоставлять своему владельцу более широкие возможности, чем простая телефонная связь. С их помощью можно было выходить в Сеть, осуществлять передачу данных, управлять цифровыми устройствами, настроенными на личный, уникальный код владельца. Фактически технология биогейт позволяла интегрировать все цифровые устройства в единое целое с их владельцем. Однако в ходе экспериментов обнаружилось, что чипы типа биогейт оказывают отрицательное влияние на нервную систему человека. Их носители страдали от сильных головных болей, постоянной слабости, неврастении. Эксперименты были запрещены после того, как у троих добровольцев из контрольной группы начались процессы демиелинизации в том участке мозга, куда был имплантирован чип. Комиссия по этике осудила «бессмысленные попытки превратить человека в киборга» и закрыла все исследовательские лаборатории, которые участвовали в программе «Биогейт».