Читать книгу - "Круг доступа ограничен - Алексей Махров"

Для Плужникова и его подчиненных это было горячее время: в стиле немецких диверсантов из знаменитого полка «Бранденбург», энигматоры-ренегаты начали наносить опережающие удары по своим вчерашним коллегам, которые на свою беду находились в тот момент в Москве и ее пригородах.

Лидеры готовящегося переворота очень боялись, что часть «красных магов» может пойти за популярным среди профессионалов спецслужб Берией. И поэтому «своим» энигматорам были отданы весьма четкие распоряжения: исключить даже вероятность развития событий в этом направлении. На практике это означало физическую ликвидацию не примкнувших к заговору «магов» – ведь обработанных Плужниковым модификаторов было сравнительно немного, и у них не было возможности отвлекаться на охрану пленных, которые могли пустить в ход свои неординарные способности.

Оперативные группы боевиков из подразделения Плужникова нападали на ничего не подозревавших «магов» и безжалостно убивали их. Виктор подгонял своих головорезов, повторяя снова и снова: «Нам некогда сейчас цацкаться с ними! Нам некогда переманивать их на свою сторону: дорога каждая секунда! И поэтому – убивайте, убивайте и еще раз убивайте – после разберемся: кто был правым, кто виноватым». (Был похожий случай в истории, когда некий священник сказал: «Убивайте всех. Бог на небе узнает своих!», но Плужников не знал об этом.)

Кровь полилась ручьями, которые неспешно, но вполне уверенно превращались в небольшую (пока!) речушку. И Виктор уверенно и спокойно помогал набираться сил этой страшной реке. В те дни в ею мозгу часто всплывали строки известного в свое время стихотворения Михаила Светлова:

…Пей, товарищ Орлов,

Председатель Чека.

Пусть нахмурилось небо,

Тревогу тая, –

Эти звезды разбиты

Ударом штыка,

Эта ночь беспощадна,

Как подпись твоя…[1]

…В кармане Плужникова, правда, лежало удостоверение, в котором красовалась подпись не какого-то там мифического товарища Орлова, а самого Маленкова. А в придачу к этому весьма и весьма неслабому документу был и еще один – от Жукова. Согласно ему Виктору должны были оказывать любую необходимую помощь все представители командования частей Советской Армии к Флота…

…Пей, товарищ Орлов!

Пей за новый поход!

Скоро выпрыгнут кони

Отчаянных дней.

Приговор прозвучал,

Мандолина поет,

И труба, как палач,

Наклонилась над ней…

И труба действительно прозвучала, и приговор. Приговор всем, кто не с нами!..

…Он чуть-чуть захмелел –

Командир в пиджаке:

Потолком, подоконником

Тучи плывут,

Не чернила, а кровь

Запеклась на штыке.

Пулемет застучал –

Боевой «ундервуд»…

…На самом деле оформлять бумаги в тот момент было просто некогда: если переворот пройдет успешно, то это можно будет сделать и попозже, если же нет, то… А вот хмель действительно бродил в головах – хмель упоительной, всеобъемлющей власти, которой никто не мог сопротивляться. Виктор потом часто задумывался – наверное, таков удел всех, кто оказывается на самой вершине. Неважно – на короткое мгновение или на всю жизнь, но за возможность испытать ни с чем не сравнимое чувство абсолютной свободы от всех тех условностей, которые сковывают нас в повседневной жизни, от норм морали, законов, можно было отдать все!..

…Вдохновенные годы

Знамена несли,

Десять красных пожаров

Горят позади,

Десять лет – десять бомб

Разорвалась вдали,

Десять грузных осколков

Застряли в груди…

…Да, осколки их тоже настигали. В переносном, конечно, значении этого слова – почти никто из энигматоров, за которыми приходили головорезы из спецгруппы, не оказывал (или не успевал оказать) должного сопротивления. Прошедшие жестокую школу войны, обученные убивать врага качественно и спокойно, подчиненные Виктора получали иногда раны моральные! Ведь одно дело схчестнуться с такими же профи из охраны секретных баз общества «Туле», а совсем другое хладнокровно полоснуть по горлу молоденькую девчушку-модификатора в темном парадном. Девчушку, на голубенькой блузке у которой кровавой капелькой мерцает такой же, как и у тебя, комсомольский значок. И ладно бы ты знал, что она враг. Но ведь ты в курсе, что ее надо зарезать так… на всякий случай!

Вот потому-то и льется после очередной «операции» в горло неразбавленный спирт, словно обычная водица… И во рту гадко от незнамо какой по счету папиросы… А из-за шкафа тебе гаденько ухмыляется и корчит глумливо рожи похабный чертяка… А потом в груди становится очень горячо и тяжело, и ты падаешь ничком на продавленную койку и тебя сотрясают беззвучные рыдания… И друг тихонько трясет тебя за плечо и неуверенно говорит: «Колька, да что с тобой? На, выпей лучше и забудь обо всем!»

А ты отталкиваешь его и выбегаешь в темный коридор. И вот там, сидя на широком подоконнике и глядя бездумно на холодно сверкающие в вышине равнодушные звезды, ты спокойно достаешь из кобуры наградной «вальтер» и, на мгновение заглянув в зрачок его черного дула, тонешь в яркой вспышке выстрела…

…Ты прошел сквозь огонь –

Полководец огня,

Дождь тушил

Воспаленные щеки твои…

Расскажи мне, как падали

Тучи, звеня

О штыки,

О колеса,

О шпоры твои…

…Плужников в глубине души понимал и (неслыханное дело!) даже где-то жалел тех из своих ребят, которые не сумели выдержать этой сумасшедшей гонки. Ему и самому приходилось неимоверно тяжело, и бывали моменты, когда даже мощный наркотик под названием «власть» заканчивался, и на душе становилось пусто и мерзко. И тогда не надолго он вдруг видел со стороны себя прежнего – молодого, задорного, веселого… Но звучала резкая трель телефона, или в кабинет стучался кто-нибудь из подчиненных, и он привычно натягивал на себя незримую броню равнодушия и деловитости…

Да, шальные были денечки! Оглядываясь назад, Виктор иногда даже не мог поверить, что они тогда сделали это. За неполных десять дней были «нейтрализованы» все мало-мальски значимые энигматоры Москвы и Подмосковья. И Плужников с законным чувством гордости доложил Хрущеву о том, что «можно!».

А дальше произошло то, чего Виктор ну никак не ожидал – он, во главе своих отборных людей, отправился, согласно плану, в Город и в назначенный день и час приготовился брать штурмом Управление МГБ. И вот, когда он и его бойцы уже выдвинулись на исходные позиции и приготовились к атаке…