Читать книгу - "Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)"

вернулась к изучению шкатулки. На дне лежали написанные карандашом портреты и нотные листы. Они пожелтели от старости, но записи были четкими – Адалина обводила ноты свежими чернилами, хоть и помнила записанный на слух отрывок наизусть. Она мечтала услышать мелодию целиком, но знала, что это невозможно. Написавший эту музыку композитор уже много лет не играл.

Со дна шкатулки на нее смотрел цепкий взгляд нарисованных углем глаз. Этот набросок она сделала в тринадцать лет, но уже тогда она была талантливой и способной ученицей как в музыке, так и в рисовании. Адалина уже хотела достать рисунок, как вдруг в коридоре раздались размашистые громкие шаги. Она безошибочно угадала, кому они принадлежали.

Адалина едва успела сложить все в шкатулку, когда дверь распахнулась и в комнату вошел Тристан.

– Врываться в покои незамужней леди посреди ночи верх невоспитанности, принц Тристан, – сказала она, пытаясь скрыть волнение за иронией.

Тристану, казалось, было не до шуток. Он внимательно проследил за тем, как она закрыла крышку шкатулки и отодвинула ее на противоположный край стола, а потом приблизился медленным хищным шагом.

– У меня к тебе всего один вопрос, Адалина. – Одну руку он положил на подлокотник ее кресла, вторую – на спинку и склонился над ней, как над добычей, опаляя лицо горячим дыханием. – И от твоего ответа зависит, как будут дальше складываться наши отношения.

– Неужели в Порочном принце взыграла совесть и он решил жениться на мне, после того как чуть не уложил в постель? – Адалина вновь выбрала излюбленную защитную тактику. – Полно вам, принц Тристан, вы наверняка наслышаны о моей репутации. Моя честь не стоит и медной монеты.

На его лице не дрогнул ни один мускул, а взгляд заставил Адалину внутренне сжаться.

– Как погибли твои родители? И не смей лгать, если не хочешь нажить в моем лице нового врага, Адалина.

Она откинулась на спинку кресла, потому что держать ровную осанку под его тяжелым взглядом было равносильно тасканию мешка с булыжниками.

– Ты велел Изекилю разузнать не только о Бернарде Этире, но и о моей семье, да? – спросила она, стараясь скрыть горечь в голосе.

– А ты думала, что я просто доверюсь фаворитке Стефана? Не испытывай мое терпение и говори правду.

Адалина приподняла подбородок, и ее губы оказались на одном уровне с его ртом. Если бы не Изекиль, возможно, сейчас они бы лежали в его постели, и Тристан ласкал ее тело требовательными губами, вместо того чтобы сверлить суровым взглядом. В глубине души она понимала, что столь несвоевременное вмешательство Изекиля стало для нее спасением. Она слишком близко подобралась к пламени, которое не знало пощады и поглощало все на своем пути.

– Мои родители погибли не при пожаре.

Она не знала, что именно разузнал Изекиль о ее семье, поэтому решила сказать правду. Она все еще страшилась довериться кому-либо. Очень страшилась. Но Тристан был единственным, кому она могла поведать хотя бы часть своей тайны.

– Неужели? – в притворном удивлении протянул он.

Адалина закатила глаза. На языке вертелась очередная колкость, но она проглотила ее.

– Они погибли в родовом поместье Ришель. – В горле пересохло от одного только упоминания о том страшном событии, которое разрушило ее жизнь. – Мой отец кое-что узнал… – Она запнулась и на мгновение прикрыла лицо похолодевшей ладонью. В сознании возникли страшные образы, от которых она до сих пор часто просыпалась в холодном поту.

Тристан наконец отстранился и присел на край стола, отчего Адалине стало легче дышать.

– Что узнал?

– Моя мать была ему не верна. На протяжении нескольких лет она крутила роман у него за спиной, а его никогда не любила.

– Он убил ее? – Голос Тристана утратил колкость.

Адалина неуверенно кивнула, а потом поджала губы, покачала головой и начала исповедь:

– Фредерик Ришель был столь одержим своей супругой, сколь равнодушен ко всем остальным, даже к собственным детям. Вся его любовь доставалась Веронике. – Адалина сумела подавить дрожь в голосе и во всем теле и смело посмотрела Тристану в глаза. – Это была больная, разрушительная любовь, и мама, которую выдали замуж насильно, как и всех знатных девушек Запада, давилась этой любовью. Но чем сильнее она отталкивала его, тем отчаяннее он пытался завоевать ее расположение. Даже долгие годы брака, рождение троих детей и непреодолимая пропасть между ними ничуть не охладили пыл отца. Представь, на что способен одержимый страстью муж, узнав, что жена изменяла ему и не один год?

Адалина поморщилась от столь уродливой правды о своих родителях.

– Он избил ее до смерти?

На лице Тристана не отразилось ни единой эмоции. Будучи принцем Южного королевства и главой шпионской гильдии, он привык слышать подобные грязные тайны аристократов. Адалина не сомневалась, что он знает и более ужасные секреты о людях, в чьих руках сосредоточена власть на Великом Материке.

– Он заперся с ней в спальне, сказал, что им нужно срочно поговорить наедине. Он был чем-то рассержен, но я тогда не придала этому значения. Осознала свою ошибку, только когда из их покоев стали доноситься крики, плач, а потом удары. Я бросилась к двери, но та оказалась заперта. Правую часть моего тела потом усыпали синяки – настолько рьяно я пыталась пробиться к ним. Меня оттащили люди отца и держали под замком в моих покоях. Вечером ко мне пустили Изобель, и она рассказала, что мамы больше нет. Фредерик не рассчитал силу удара. Мама упала и… – Адалина перевела дыхание, чтобы озвучить следующие самые страшные слова. – Она ударилась виском об угол тумбочки.

– Мне жаль, – тихо произнес Тристан.

Адалина покачала головой.

– Весь следующий день меня держали в комнате. Я не знала, что происходит в поместье, но, честно говоря, меня это мало волновало. Я плакала, кричала, требовала выпустить меня и дать повидаться с мамой. Не хотела верить словам Изобель. Но никто не отвечал. Изобель ко мне не пускали. Я даже попробовала сбежать, когда стражник открыл дверь, чтобы занести поднос с едой, но второй стражник бесцеремонно ударил меня по лицу, и я потеряла сознание. Не знаю, то ли это был приказ отца – обращаться со мной как со скотиной, то ли заранее спланированный заговор против семейства Ришель… Я склоняюсь ко второму, потому что тем же вечером умер и Фредерик. Прямо в своей постели. Лекари утверждали, что причина смерти – яд. А когда за мной пришли королевские гвардейцы, все служанки, кроме Изобель, которую обвинили в пособничестве, свидетельствовали против меня. Якобы это я отравила отца, чтобы отомстить за мать. Стражники подтвердили слова